И плачут ангелы
Шрифт:
Не говоря ни слова, Крейг взял ее на руки и отнес в каюту, где они и проверили ширину койки.
— Никогда не думал, что все может быть вот так — легко и просто, — с изумлением сказал он, подперев голову рукой и глядя на Джанни сверху вниз.
Девушка провела пальцем по его обнаженной груди, очертив круги вокруг сосков, и мурлыкнула:
— Обожаю волосатую грудь.
— Я хочу сказать… Ну, как-то мне всегда казалось, что это должно быть такое торжественное событие — сначала клятвы и признания…
— Органная музыка? — хихикнула она. — Пардон за
— Кстати, никогда не слышал, как ты хихикаешь, пока ты не оказалась в постели.
— Да уж, меня только тогда и тянет похихикать, — согласилась она и опять хихикнула. — Зайка, будь умницей, принеси бокалы.
— А теперь-то что смешного? — спросил Крейг, выходя за дверь.
— Попка у тебя белая и гладкая, как у младенца… Нет, не прикрывайся!
Пока он рылся в камбузе в поисках вина, Джанин крикнула из каюты:
— У тебя есть кассета с «Пасторальной симфонией»?
— Вроде была где-то.
— Поставь ее, зайка.
— Зачем?
— Вернешься в постель, тогда расскажу.
Совершенно обнаженная Джанин сидела на койке в позе лотоса. Крейг передал девушке один бокал с вином и после некоторых усилий тоже ухитрился сложить ноги в позу лотоса.
— Давай, рассказывай.
— Крейг, глупый, разве можно найти лучший аккомпанемент?
Буря музыки и любви вновь захватила их. В наступившей за ней пронзительной тишине они лежали, крепко прижавшись друг к другу. Джанин ласково смахнула упавшую на глаза Крейга мокрую от пота прядку.
— Я люблю тебя! — выпалил Крейг, не в силах удержаться. — Я безумно люблю тебя!
Она почти грубо оттолкнула его и села.
— Ты славный мальчик и восхитительно нежный любовник, но у тебя просто талант говорить глупости в самое неподходящее время!
Утром Джанин заявила:
— Ты приготовил ужин, так что моя очередь готовить завтрак.
Она пошла в камбуз, натянув на себя лишь старую рубаху Крейга: рукава пришлось закатать, а полы свисали ниже колен.
— С такими запасами яиц и бекона можно ресторан открывать! Ты ждал кого-то в гости?
— Не ждал, но надеялся! — крикнул он из душа. — Мне глазунью, если можно!
После завтрака Джанин помогала Крейгу устанавливать на палубе лебедки из нержавеющей стали: девушка придерживала накладки снаружи, а Крейг сверлил дырки и прикручивал болты изнутри корпуса.
— А у тебя, похоже, руки из нужного места растут! — крикнула Джанин.
— Спасибо за комплимент.
— Ты, наверное, первоклассный механик.
— Неплохой..
— Надо полагать, оружие чинишь?
— В том числе.
— Как ты можешь? Ведь оружие — это зло!
— Типичный предрассудок невежественного обывателя! — Крейг припомнил Джанин ее собственный выпад. — Огнестрельное оружие — это, с одной стороны, очень практичное и полезное орудие, а с другой — может быть великолепным произведением искусства. Человек всегда любил украшать свое оружие.
— Все дело в том, как люди его используют! — настаивала Джанин.
— В частности, его использовали для того, чтобы остановить Адольфа Гитлера, прежде чем
— Да ладно тебе! Ты ведь прекрасно знаешь, для чего используется оружие в лесу прямо сейчас.
— Зло не в оружии, а в людях, его применяющих, — то же самое относится и к гаечным ключам.
Он затянул болты на лебедке и высунул голову из люка.
— На сегодня хватит! «А в седьмой день Он почил и покоился». Как насчет пива?
Крейг вынес динамик на кокпит, и парочка устроилась на солнышке, попивая пиво и слушая музыку.
— Джанин, даже не знаю, как бы сказать потактичнее, но я не хочу, чтобы ты еще с кем-то встречалась — понимаешь, о чем я?
— Опять про то же самое! — Она прищурилась, и в глазах блеснули льдинки. — Крейг, заткнулся бы ты наконец!
— После всего, что между нами было, — упрямо продолжал он, — я думаю, что мы…
— Зайка, у тебя есть выбор: или ты снова меня разозлишь, или заставишь хихикать — ты что предпочитаешь?
В понедельник Джанин пришла к нему на работу в обеденный перерыв. Они съели его обед — бутерброды с ветчиной, — и Крейг показал ей оружейную мастерскую. Помимо воли Джанин увлеклась выставкой захваченного у противника оружия и взрывчатки. Крейг объяснил, как работают различные виды мин, как их можно обнаружить и обезвредить.
— Террористы, конечно, свиньи, но ребята мощные, тут ничего не скажешь, — признался Крейг. — Они тащат эти штуки на себе — двести миль по лесу. Попробуй поднять одну из них, и поймешь, о чем я.
Напоследок он отвел Джанин в маленькую комнатку.
— Это мое особое задание — «ПиО», то есть проследить и опознать. — Крейг показал на завешанные графиками стены и ящики с гильзами возле стола. — После каждого боя с террористами наши ребята прочесывают местность, подбирая все гильзы. Сначала их проверяют на отпечатки пальцев. Если террорист нам уже известен, то его можно сразу опознать. Если он вытер патроны перед тем, как зарядить оружие, или у нас нет его отпечатков, то мы все равно можем точно определить, из какого оружия произведен выстрел.
Крейг дал Джанин посмотреть в стоявший на столе микроскоп.
— Боек каждого ружья оставляет на гильзе вмятину, которая так же индивидуальна, как отпечатки пальцев. Мы способны отследить бои любого террориста, достаточно точно определить общее число боевиков и выявить «горячих».
— Что значит «горячих»? — спросила Джанин, поднимая глаза от окуляра микроскопа.
— Из каждой сотни террористов примерно девяносто прячутся в надежном укрытии возле поселков, откуда их снабжают едой и девушками. Такие стараются избегать опасности и держаться подальше от наших ребят. «Горячие», наоборот, лезут на рожон — они настоящие тигры, фанатики, убийцы. — Крейг подвел ее к стене. — Посмотри на этот график. Этого парня мы прозвали Лютиком, потому что боек на его автомате оставляет отпечаток, похожий на цветок. Он воюет в лесу уже три года и побывал в девяноста шести боях — почти по одному бою каждые десять дней! Он, наверно, железный.