И придет Он
Шрифт:
Завтрак, а потом и обед организовало местное руководство зоны. Для этого была отведено помещение рядом с будущей лабораторией. Всё оставшееся время заняла разборка ящиков с оборудованием. На ходу решались вопросы где, что и как устанавливать, куда подключать, и множество других вопросов. Логинов оказывал посильную помощь и только успевал решить одну проблему, как тут же возникала другая.
Ближе к полудню, появился Осипов. Деловым взглядом осмотрел помещение и поинтересовался у Иванцова, не нужна ли какая помощь специалистами или техниками для ускорения монтажа.
— Сами управимся, —
— Сами, так сами, вам виднее. Не возражаете, если я Илью Сергеевича на полчасика у вас заберу?
— Без проблем.
Осипов подошел к Пирогову и, перекинувшись парой фраз, вышел с ним из помещения.
— Мне только что сообщили, вашу супругу перевезли в подмосковный госпиталь. Так что можете не волноваться, с ней всё в порядке. Как только всё здесь обустроится, сможете её навестить, — произнес Осипов, пока они шли по коридору. Возле помещения, где завтракали, остановились.
— Давайте здесь побеседуем. Не возражаете?
— Нет, — рассеянно произнес Илья, занятый своими мыслями.
Осипов понимал, что начальство возложило на него весьма специфическую задачу, и он два дня ломал голову, как построить разговор с Пироговым. В конце концов, решил, что следует попытаться максимально расположить к себе и одновременно получить недостающую информацию о его жизни и работе в США.
Усевшись за стол, Осипов посмотрел на Пирогова. Тот молча перебирал пальцы, рассматривая, как показалось капитану, грязь под ногтями.
«Да, сложные они, эти люди науки. Себе на уме и не поймешь, о чем думают, и с какой стороны к ним лучше подступиться, чтобы разговорить», — подумал Осипов, и обратившись к Пирогову, произнес:
— Илья Сергеевич, как считаете, за неделю управитесь?
— Это вы о чем?
— Собрать установку и начать эксперименты?
— Трудно сказать… новое место, и вообще…
Неожиданно лицо Пирогова изменилось. Исчезла задумчивость, взгляд стал серьезным и строгим.
— Давайте перейдем к делу. Вы же не за этим меня пригласили, чтобы расспрашивать о сроках. Вас что-то конкретно интересует, не так ли?
— В принципе да.
— Вот и спрашивайте, а я, если смогу отвечу.
— Вы умеете хранить секреты?
— Что? — с недоумением переспросил Илья.
— Я спрашиваю, могу ли вам сообщить информацию, которую вы не должны никому рассказывать, хотя бы какое-то время?
Илья всё еще не понимал, к чему клонит Осипов, и поэтому с некоторой долей иронии, произнес:
— Нужна подписка о неразглашении государственной тайны?
— Нет, достаточно вашего слова и всё.
То ли интонация голоса, то ли сами слова, повлияли на Илью. Он посмотрел на капитана и твердо ответил:
— Я слушаю вас.
— Через три часа после вашего отъезда из Челябинска, лаборатория была взорвана. Вы в курсе?
— Да, Иванцов сообщил мне об этом.
— Но он не знает, как и все остальные, что, судя по всему, лабораторию взорвали американцы.
— В этом вряд ли стоит усматривать тайну. Стремление купить установку, затем убийство Кроля, и попытка ликвидировать меня, это всё звенья одной цепи. Не удалось, значит, следующий шаг — взорвать то, что представляет
— Угрозу чему?
— Ну, скажем, их военному превосходству.
— А теперь то, о чем я вас просил — хранить молчание. Данные подтвердились, американцы испытали боевое лазерное оружие из космоса. Удар нанесен был на соседний корпус, где находилось газовое хозяйство. Всё сдетанировало так, что и следов не найти. Только они забыли, что мы тоже наблюдаем за ними, а тем более над своей территорией. Военный спутник был переориентирован на орбите, и в момент взрыва находился непосредственно над зоной объекта, а спустя некоторое время неожиданно вошел в плотные слои атмосферы и благополучно сгорел. Якобы сбой оборудования, но мы-то понимаем, что это сработала программа самоуничтожения, не так ли?
— Пожалуй.
— Как вы считаете, установка, которая была изготовлена в СШа при вашем участии, могла быть использоваться на спутнике?
— Скорее всего, да. При разработке в качестве одного из параметров фигурировали оптимальные размеры, за рамки которых желательно было не выходить. К тому же, если сам лазер у них уже был готов, то испытания могли начаться сразу же, как только установка была проверена на работоспособность.
— А при чем тогда плазмоиды?
— Не понял.
— Я познакомился с результатами ваших экспериментов, но не совсем, как бы это выразиться, понял, какая связь между силовой установкой, лазерным оружием, и плазмоидными образованиями?
— Никакой.
— То есть!? — удивленно спросил Осипов.
— Одно не связано с другим, но в основе используется один и тот же элемент, силовая энергетическая установка.
— Выходит, что американцы охотились лишь за силовой установкой?
— Этого я не знаю.
— Иными словами, если они что-то знали о проводимых в лаборатории экспериментах, то не следует сбрасывать со счетов, что исследования плазмоидов могли их заинтересовать?
— Вполне возможно. И потом, не стоит забывать, что исследования в этой области ведутся не только у нас. Другое дело, что мы продвинулись достаточно далеко, но вполне возможно, аналогичные работы ведутся не менее успешно где-то еще, но мы пока об этом просто не знаем. В научных кругах не принято афишировать неудачи.
— Не только в научных.
— Тем более.
Осипов сделал вид, что о чем-то задумался, хотя вопрос, который он хотел задать Пирогову, был заранее готов и ждал подходящего момента. Почесав лоб, он неожиданно спросил:
— Илья Сергеевич, и всё же, можно личный вопрос задать?
— Попробуйте.
— Я никак не могу понять, каким образом ваша супруга оказалась в Челябинске? Если я правильно понял, вы приехали в Москву один, потом вместе с Иванцовым уехали и устроились работать в лабораторию. А затем ЧП, и ваше внезапное исчезновение. Из материалов и докладной на имя Кроля по факту происшествия понять ничего невозможно, да и сотрудники весьма уклончиво отвечают на вопросы. И что странно, в тот же день появление вашей жены! При этом никаких следов, что она приехала, прилетела и почему-то тоже без документов. Согласитесь, но вопросов так много, что невольно складывается впечатление, что ваши эксперименты как-то с этим связаны? Или я ошибаюсь?