И придет рассвет
Шрифт:
– О чем это вы?
– О чем? Молодой человек такой наружности был недавно замечен в Лондоне. Он пытался продать один из самых редких на свете розовых бриллиантов. Любопытно, вы не находите?
Француз прислонился к перилам палубы.
– Ваш и соотечественники, друг мой, говорят, что любопытство сгубило кошку, не так ли? Не лучше ли вам об этом помнить?
Крики стали громче, и Фрезье встал.
– Смотрите не попадите в руки судьи из-за убийства. Или неестественных склонностей.
Француз
Но сначала надо разобраться с неуправляемой беснующейся англичанкой.
Когда капитан шел по палубе к своей каюте, матросы поспешно разбежались.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – проворчал он.
– Это все мальчишка, – сказал кто-то. – Вы еще покажете ему, что почем?
Капитан стал чернее тучи.
– Занимайтесь своим делом!
– Да, капитан.
Крики, доносившиеся из каюты, были оглушительными. Капитан распахнул дверь.
– Прекрати этот вой!
– Наконец-то ты пришел!
Не обращая внимания на мальчишку, капитан приказал Фроггету выйти.
– Послушайте меня…
– Не испытывай мое терпение, старик, – резко бросил Француз.
– Иди, Фроггет. Я не боюсь этого гада.
– Ты уверен… э-э… Джереми?
– Уверен.
У входа в каюту стояли, ухмыляясь, два матроса, готовые оттащить Фроггета на палубу.
Когда дверь закрылась, капитан повернулся к Индии.
– Не подходи. – Она загородилась ящиком комода. Пират сделал шаг вперед.
Ящик пролетел мимо его плеча и ударился о стену. Две сотни патронов рассыпались по полу.
Индия поскользнулась на патроне, и ее отбросило назад к кровати.
– Не подходи, или я опять закричу. А потом сломаю тебе шею.
Француз вдруг оказался сзади, и его пальцы легко коснулись ее шеи.
– Ты поранила свою, дурочка.
– Я в порядке.
Жесткие пальцы погладили ушибленное место, а потом его губы скользнули к ее уху.
Индия сглотнула, чувствуя, как странное тепло разлилось почему-то по ее ногам и стало подниматься выше. Она попыталась оттолкнуть его.
– Прекрати, – прохрипела она, потому что у нее вдруг пересохло в горле.
Он приложил палец к бившейся на ее шее жилке и тихо спросил:
– Ты меня боишься?
– Вот еще, – солгала она. – Просто мне не нравится, когда со мной грубо обращаются, суют мне в рот язык и тычут холодными пальцами.
– И кто так делал? – почему-то взорвался он.
– Полагаю, что многие. – Она небрежно пожала плечами. – Я уже не помню.
– И ты позволяла этим недоумкам, у которых руки как кувалды, такие вольности?
– Мне было любопытно. Были вещи, которые мне хотелось узнать. А тебе-то какое до этого дело?
– Что
– Что чувствуешь… ну, можно ли узнать… – Она запнулась, словно не могла подобрать нужные слова. – Да ты ведь пират. Разве ты можешь понять?
– Может, и могу. И смогу ответить на твои вопросы. – Он запустил пальцы ей в волосы. – Ты хочешь узнать, можно ли почувствовать, что мужчина возбужден, не так ли? И что ты сама можешь почувствовать?
– Вот чепуха! – возразила она, но все же замерла. Тепло уже добралось до ее коленей. – Просто из-за того, что мы все время переезжали с места на место, потому что мой отец всегда занимался поисками сокровищ и новых открытий, у меня никогда не было возможности… я хочу сказать, что так и не узнала…
– Желанна ли ты как женщина? Задрожит ли от желания мужчина при виде твоих губ или прикоснувшись к твоим прелестным грудям? Так, детка?
– Нет! Я никогда не говорила…
Но диалог зашел слишком далеко. Она была прижата к его твердому как скала телу.
– Мне ответить тебе сейчас, моя красавица? Сказать, что ты можешь найти ответы в моем теле?
Индию мучили сотни вопросов, на которые она так и не нашла ответов: Девлин отправился в Ватерлоо. Но ее мучило и кое-что другое, гораздо более сильное, чем эти вопросы.
– Отпусти меня.
– Разве вам не нужны ответы?
– Не от тебя.
– Ты хочешь меня, моя дикарка. Твоя кровь уже бурлит и горит от желания.
– Нет!
– Ты найдешь ответ на свои вопросы прямо сейчас – поцелуй меня, и ты прочтешь его на моих губах.
Она оцепенела, завороженная его горящим взглядом, охрипшим от желания голосом.
Она хочет этого незнакомца. Этого пирата.
Самого низкого негодяя.
Она снова попыталась вырваться, но он не пускал ее. Золотая серьга блеснула в свете свечи. Разозлившись, она ударила его дрожащими пальцами.
– Нет, – крикнула она, хотя желание уже сжигало ее. – Только не ты.
Его смех отозвался эхом в маленькой каюте. Его мозолистые руки обхватили ее бедра.
Потом он стал массировать напряженные мышцы ее спины, так что Индию помимо воли передернуло. Скольких женщин он в своей жизни массировал, чтобы научиться такому искусству?
– А как насчет тех недоумков с ручищами как кувалды? Ты их останавливала? Или ты вскрикивала от удовольствия, когда они до тебя дотрагивались вот так? – Его руки скользнули вниз.
– Нет, – прохрипела она.
– Не понимаю. «Нет» – ты не останавливала своих английских любовников или «нет» – не кричала от удовольствия?
– Ни то и ни другое, свинья. Презренный, порочный козел!
– Как же я рад это слышать, дикарка. Значит, все это только для меня? Мы с тобой… вот так… вместе. От одного рассвета до другого, моя дорогая.