И придет волчица…
Шрифт:
– Нет, – отчаянно трясу головой. – Любить, разрывая душу напополам, и склеивать разбитое сердце до тех пор, пока оно не обрастет рубцами драконьей безучастности? Не хочу.
И не смогу. Никого уже я не смогу полюбить так, как любила его. Так, как люблю его…
– Прости, малыш. Наверное, все же я слишком дракон, а в тебе так много человеческого, так много от твоей матери. У тебя ее улыбка. Ее нос. Те же тонкие черты лица…
– И твои глаза.
– Глаза – это мелочи. У тебя ее сердце. Человеческое сердце, которое
Мы молчим, и тишина окутывает нас пушистым облаком.
– Ты сказал, что это последний сон.
– Да. Я ведь только воспоминание, которое оставил для тебя, прощаясь. И я не хотел, чтобы это воспоминание заменило тебе живых. Но у нас еще есть время. И здесь, в этом сне, я могу растянуть его настолько, чтобы рассказать тебе все, что ты должна знать. Я покажу тебе свои миры. Отведу тебя в склеп, где хранится прах твоей матери и брата и где я завещал похоронить себя. Я расскажу тебе о том, чему не научат в человеческих школах волшебства. Надеюсь, тебе пригодятся эти знания. Основы драконьей магии, которая однажды откроется тебе. Главные правила и обряды. Теория создания и управления вратами.
– И магия крови?
– И магия крови.
– Ты научишь меня связывать жизни?
Прекрасный образ светловолосого дракона, чья могила осталась где-то на потерянной Алеузе, наполняется тревогой:
– Зачем тебе, малыш? Я же сказал, насколько это опасно.
– Я знаю. Но я не хочу никого больше терять. Пусть у меня будет хотя бы один шанс из тысячи.
– Хорошо. Но учти, этот ритуал можно провести лишь единожды. Ты не привяжешь к себе всех своих близких – придется выбирать одного. А с остальными учиться расставаться…
Утро смотрится в мое окно, стучит в стекло зеленой веткой, врывается в комнату с криками чаек. И сегодня это совершенно другое утро. И я сегодня совсем другая…
– Нам пора прощаться, малыш. Если у тебя остались вопросы, задавай их сейчас, пока есть время.
– Только один. Почему ты не называешь меня по имени?
– Я зову тебя так, как звал в те три месяца, пока ты была со мной. Имя Галла казалось мне слишком взрослым для такой крохи.
– Ты часто говорил со мной тогда?
– Я непрерывно говорил с тобой. Как еще я отдал бы тебе свою память? Но теперь тебе пора.
– Куда?
– Назад, в жизнь. Только в жизнь, малыш, и никак иначе.
Я не знаю как, папа, но я верю, что у меня получится.
…Выпад. Укол. Медленный отход. Разворот… Нет, не так…
Должно получиться.
…Ноги проваливаются в песок. Колени подгибаются. Рука уже отвыкла направлять удары, и меч дрожит, норовя выскользнуть… Совсем не так…
А как? Как нужно, Ил? Как же я стану жить без тебя, любимый, если даже простейшее упражнение не могу повторить без твоих подсказок, без
…Еще удар. Шаг в сторону. Разворот… Меч обратным хватом. Лезвие вытягивается вдоль руки, чтобы в следующую секунду со свистом полоснуть по воздуху…
Смотри, малыш, как мама умеет. Только это ерунда по сравнению с тем, как получалось у твоего отца. Жаль, что ты никогда этого не увидишь.
…Выпад…
Нет, увидишь!
Когда ты подрастешь, я отдам тебе часть своих воспоминаний. И не думай, что этого мало. Иногда этого бывает достаточно, чтобы понять очень важные вещи. И вернуться.
…Удар. А теперь назад. И легкий поклон…
Вернуться в жизнь. Только в жизнь, малыш, и никак иначе…
Услыхав крик, Лайс открыл глаза и попытался тут же соскочить с кровати, но не вышло. Потому что кровати не было. Комнату он уступил Маризе, на диване спал теперь Ласси, а сам Эн-Ферро проводил ночи на постеленном в углу гостиной одеяле.
– Пап, иди скорей!
Вот неугомонный мальчишка!
– Ты зачем к тете Галле в комнату влез? Она же говорила…
– Ты посмотри только!
Зачем отпрыск забрался к Галле, непонятно, но то, на что он указывал в распахнутое настежь окно, того стоило.
– Здорово, да?
– Да, – кивнул мужчина, сглотнув подступивший к горлу комок.
Здорово. Она тоже так сказала, когда впервые увидела это. Может, именно тогда и взглянула на нежеланного гостя иначе, не со злостью и раздражением, а с таким же, как сейчас у Ласси, восхищением. Может, именно с этого все у них и началось.
– Пап, а ты так умеешь?
– Нет. Это средний комплекс мечника Школы Огненного Клинка. Этому долго учиться надо.
Несколько лет на Каэлере. Или пару месяцев тайком, где-нибудь в близлежащем лесочке.
– Что у вас здесь? – появилась в дверях разбуженная криками сына Мариза.
– Смотри, – подозвал ее Лайс. – Как думаешь, ей это не вредно?
Женщина поглядела на танцующую на морском берегу фигуру, оценила резкие удары длинного меча, стремительные развороты и глубокие выпады.
– Если не поранится этой штукой, то пока можно. Будем считать гимнастикой для беременных. Только… – Она прищурилась, всматриваясь. – Волосы ее где?
– Что?! – Теперь кард и сам заметил.
– А вон они! – махнул рукой мальчик, не отрываясь от удивительного зрелища.
Взрослые проследили за его жестом и одновременно остановили взгляды на письменном столе, в центре которого свернулась змеей тугая льняная коса.
– Знаешь, Эн-Ферро, – поежилась Мариза, – ей не генетик нужен, а психиатр.
– Не преувеличивай.
Захотелось девочке прическу сменить, с кем не бывает? А вот сложенные тут же на столе аккуратной стопкой книги и тетради – хороший знак: собралась, – значит, в школу пойдет.