И приидет всадник…
Шрифт:
Он повернулся к ней, и Алиша отвела взгляд, для маскировки проведя себе пальцем по брови.
— Слушай, а этот номер на твое имя? — спросил он, подойдя ближе.
— Нет. На мое имя тот, пятьсот двадцать второй. А этот был свободен. По-моему, весь этот этаж у них не заселен.
— А как же вы вошли?
Электронные замки на дверях отеля славились тем, что к ним невозможно подобрать отмычку.
— А так же, как он забрался в мой номер, — кивнула Алиша в сторону Гиены. Обойдя вокруг койки, она достала из-под лежавшего на постели блейзера какой-то маленький
— Пять секунд — и готово, — сообщила Алиша.
— У негобыла эта штука? — недоверчиво покосился на тощего киллера Брейди.
— А на вид — бездомный наркоман, правда?
Брейди повертел в руках устройство: никакой маркировки, сведений об изготовителе, и никаких пятен грязи, кстати.
— Кто-то снабдил его этой штуковиной.
— Тот, кто отдает ему приказы.
— Ну, вот, — произнес Аполлон. — Готов начать по первому слову.
Брейди выключил приборчик и бросил его на койку.
— Что начать? — уточнил он.
— Сейчас я приведу это существо в сознание, но как бы не до конца, — пояснил Аполлон и указал на капельницы. — Вот этим я буду держать его в сумеречной зоне. Барбитураты. Мой собственный рецепт. Амобарбитал натрия, — начал оживленно перечислять он, — пентотал натрия и секонал. Нужны небольшие дозы — меньше тех, которые я ему до сих пор давал. Находясь в сумеречной зоне, сознание не успевает сочинить ложь. Она даже не успевает понять, когда нужно солгать.
— Она? — переспросил Брейди.
— Я имею в виду душу, — немного смешавшись, сказал Аполлон и провел ладонью полукруг сантиметрах в десяти над головой Гиены. — Она прекрасна: простая и сложная, злая и великодушная, правдивая и лживая одновременно. Безусловно, женственная. — Его складчатая физиономия снова расплылась в широкой улыбке.
— Держать человека в полубессознательном состоянии очень непросто, — продолжал Аполлон. — Слишком много успокаивающего — он отключается. Слишком мало — он настолько приходит в сознание, что перестает говорить правду. К тому же все люди разные. На одних нужно много химиката, кому-то хватает чуть-чуть. Кто-то реагирует быстро, иные не реагируют совсем. Одни испытывают эйфорию, другие печалятся… Или начинают нервничать, — добавил он, подумав, — если часть мозга понимает, что другая часть проболталась.
— В одной барбитураты, — сказал Брейди, указывая на капельницы. — А в других что?
— Тут главным образом «сыворотка правды». Небольшая доза помогает в тех случаях, когда мой способ не дает нужных результатов. Это психотропное вещество. Оно может вызвать галлюцинации и чувство невыносимого ужаса. Потому и было запрещено. Я добавил сюда немного других галлюциногенов, быстродействующих, как и эти барбитураты. Смятение и путаница в голове помогают взломать защиту.
Аполлон дотронулся до
— А здесь стимуляторы. Барбитураты снимают сознательные запреты. А стимуляторы делают ее разговорчивой. Тяв-тяв-тяв. — Он изобразил ладонью говорящий рот. — «Под кайфом» душа бывает настолько разговорчивой, что настоящих тайн от нее не дождешься — до них просто очередь не доходит.
Наркотики и стимуляторы одновременно. Интересно, сколько подопечных Аполлона получили инфаркты или инсульты, подумала Алиша. Может быть, электрокардиограф помогает ему избегать таких неприятностей.
Гиена опять застонал.
— Ну что, готовы? — спросил Аполлон.
Брейди — от треволнений лицо его постарело сразу на несколько лет — вопросительно посмотрел на Алишу.
— Давайте начнем! — кивнула она.
49
Аполлон пристроился возле кофейного столика, на котором стоял электрокардиограф. Он щелкнул тумблером, и самописцы начали вырисовывать кривую сердечного ритма Гиены. При этом они издавали такой звук, словно кто-то водил ногтями по столу. Самого Аполлона при этом стало почти не видно из-за стула, на котором сидел опутанный проводами и трубками худосочный киллер.
«Не обращайте внимания на человека за ширмой», — подумала Алиша.
Руки Аполлона метались от одной капельницы к другой.
— Состав все время нужно настраивать, — пояснил он. — Я сейчас задам ему несколько вопросов, чтобы проверить, насколько он готов. Потом можете начинать.
Алиша напряглась. Она несколько раз видела, как проводятся такие допросы, но сама никогда в них не участвовала. Алиша знала, что вопросы при этом надо формулировать очень точно, иначе ответ можно получить какой угодно, в том числе о детских воспоминаниях. Например, на вопрос «Это ты напал на того человека?» можно получить утвердительный ответ, только допрашиваемый будет говорить о том случае, когда он в пятом классе бросил ластик в спину учителю.
Алиша включила маленький цифровой диктофон, лежавший на койке. Гиена покрутил головой, потом резко поднял ее, словно проснулся. Веки его были полуоткрыты.
— У-у-у-у… — простонал он.
— Слушай меня! — раздался гулкий голос Аполлона из-за стула. — Как тебя зовут? Имя?
— У-у-у-у…
Аполлон повертел краники.
— Назови свое имя!
Глаза Гиены открылись, и он уставился прямо на Алишу. У нее от этого взгляда напряглась кожа у основания шеи и ощетинились волоски на руках. Но смотрел он куда-то сквозь нее, на то, что ему одному было видно.
Он беззвучно что-то произнес одними губами, затем еще раз.
— Назови свое имя! — повторил Аполлон.
Лицо Гиены просветлело.
— Menya zavut Malik, — произнес он скрипучим и как бы девчачьим голоском. Как у прокуренной девочки-скаута, подумала Алиша. Особенно мерзким ей казалось то, что голос исходил из этого зловещего тела.
— Это что, по-русски? — прошептал Брейди.
Алиша пожала плечами.
— Говори на английском! — приказал Аполлон.