И пришел дракон

Вайцулевич Алиса

Тамариэль хмыкнул:

– Ты наивно полагаешь, что я просто не нашел выход за все эти годы?

От его слов веяло холодом и будто скрытой угрозой. Не стоит слишком доверять ему. Жизнь с драконом наложила на него свой отпечаток. Эта холодность, закрытость, мрачность…Люди не бывают такими. Если только не в тяжелых жизненных ситуациях. А Тамариэль словно всегда был такой. Надеюсь, я ошибаюсь.

– Хочу верить, что смогу выбраться. Если у меня не будет этой надежды, я не выдержу.

– Хочешь посмотреть замок? – парень будто

не услышал моей последней фразы. Или предпочел не отвечать на нее.

Плохой идеей было довериться малознакомому человеку, которого ты и часа не знаешь. Еще и отправиться в рискованную прогулку по замку. Но в моей ситуации выбирать не приходилось. Тем более, сама хотела изучить свою идеальную темницу.

– Давай! – у меня получилась жалкая пародия на улыбку. В ответ я не получила даже попытки, лишь едва заметное искривление губ. Мне придется приложить много усилий, если захочу дружить с этим странным субъектом. Без общения я тут быстро свихнусь, а он единственный человек в замке.

– Тогда идем, – парень развернулся и легко, чуть не бегом, стал спускаться по крутой лестнице. Да, в замке Тамариэль давно. Но мог бы сделать скидку для новичков, которые спали сутки и все еще в шоке от происходящего. Я спускалась медленно и аккуратно, опираясь всей стопой на вековой камень ступенек. Мой спутник не отличался галантностью, даже не подал мне руки, когда мы прыгали с особенно крутой ступеньки на пол. И не обернулся. А я могла упасть и ушибиться, между прочим. Интересно, ему бы тогда попало от дракона?

Темная фигура удалялась от меня, не говоря ни слова. Я могла ориентироваться только по факелу, моя свеча уже давным-давно потухла и не зажигалась. Из чего я сделала вывод, что зачарована моя комната, а не весь замок.

Мысленно я пыталась проложить наш путь, определить, в какой стороне моя комната. Но затем я поняла, что это бесполезно. После винтовой лестницы мы завернули в какой-то коридор, потом еще один и еще в соседний…Придется Тамариэлю провожать меня до моего жилища. В одиночку точно заблужусь. Надо бы нарисовать какую-никакую карту, что и где находится.

– Куда мы идем? – спросила я, когда мы нырнули в очередную плохо освещенную арку. Еще немного, и у меня разовьется клаустрофобия – тоннели коридоров становились то широкими, то неожиданно узкими.

– Гуляем.

Мне захотелось ударить его.

– Гуляем???

Послышался тихий, неуловимый смешок:

– Идем к галерее.

Я приободрилась. Значит, мы выйдем из этих лабиринтов в полноценную комнату.

– Что за галерея? – наконец, я поравнялась со слугой дракона.

– Портреты. Увидишь.

– Ты говоришь так, будто тебе приходится платить за каждое слово, – проворчала я.

Опять легкий и быстрый, как бабочка, смешок:

– Не люблю описывать то, что можно увидеть и прочувствовать. Слова ничтожны.

Опять мне было нечего ответить ему. Но идти в молчании было еще хуже.

– Люблю живопись. Там работы

известного художника?

– Да. Среди драконов он знаменит. Но не среди людей.

Тамариэль говорил так, будто я утомила его своей болтовней.

– Ты не очень разговорчив.

Мы повернули в очередной коридор. Там висели чучела животных – головы с остекленевшими навсегда зрачками. В причудливых отблесках огня казалось, что их глаза кроваво-красные и звери выжидают удобный момент, чтобы впиться маленькими острыми зубами мне в шею. Волк, медведь, лань, олени, лоси, лисички…

– Я не привык к людям. В этом замке их давно не было. Здесь лишь мы с драконом.

Мне оставалось только кивнуть. Каким образом он строит настолько исчерпывающие фразы, что мне нечего ответить на них?

– Ты так и не простил дракона, за то, что он выкрал тебя?

Я бы не простила. Как можно взять и сломать всю жизнь человеку, лишь потому, что тебе скучно?

Но Тамариэль отличался от меня. Немного подумав, он заявил:

– Конечно. С течением времени ты начинаешь иначе смотреть на вещи. Все, что когда–то казалось тебе важным , уходит. Дракон считает, что это было величайшей милостью.

– Милостью? Забрать тебя от родных, из твоего дома? – мне было не понять.

Тамариэль тяжело вздохнул:

– Жизнь с семьей могла быть хуже. Я бы работал с отцом, постоянно недоедал и умер бы от голода или болезни. Семья была бедная, а детей было много.

Глядя на Тэма, его бледное, спокойное лицо, длинные, как у пианиста, пальцы, я бы никогда не подумала, что он из простой семьи. И лицо такое гордое и благородное…разве моглооно принадлежать мальчику из бедной, крестьянской семьи? Как удивительно быстро он перевоплотился в холеного аристократа.

С другой стороны, прошло сто лет – всякое может произойти. Еще неизвестно, какой я была бы, если бы не менялась каждый день, навеки застряла в своем возрасте. Тем более, по соседству с громадным ящером. Бедный парень, конечно, он отвык от людей! Если только дракон не притаскивал своих жертв, которых потом съедал…Пытался ли мой знакомый предупредить их? Подружился ли с кем–то из бедняг? И каково ему было каждую ночь слышать неподдельные крики ужаса?

Мои мрачные размышления прервал голос проводника:

– Почти пришли. Пригнись, здесь узкий проход.

«Какая забота» – раздраженно подумала я.

Воображение подкинуло просторный светлый зал, как в музее, с портретами драконов…

Но мы нырнули в мрачный портал, и комната, в которой очутились, была далеко не светлой.

Стеллажи церберами высились над нами. Мой проводник прошел мимо них, в темноту.

И тут я увидела, что скрывали стеллажи – за ними был длинный коридор, на стенах которого висели портреты. Мне это сразу напомнило Зимний дворец, где есть галерея Романовых. В детстве меня она сильно впечатлила – от парадного вида изображенных до мастерства художника.