И пришел Лесник! 12
Шрифт:
— Да, тогда почему я вижу здесь одних негров? — не понял я.
— Такой район.
— А эти что? — показал я на монитор, где застыли негры в самых неожиданных позах. Кто-то из них согнулся раком пытаясь рассмотреть что-то на асфальте. Другие, наоборот, запрокинув голову и туловище смотрели в небо открыв рты.
— Они все здесь наркоманы, извращены и вообще отбросы общества, — уточнил Ким. — Я там бывал, правда в восьмидесятых. Тогда такого беспредела ещё не было. Сейчас же всевозможные пороки довели их до точки невозврата.
— Я думал они превращаются, — удивлённо прошептал я.
— Ха, Жень,
— Охренеть, сперва я подумал, что местный зоопарк затопило и обезьяны выбрались на волю, но теперь вижу, что сходство конечно есть, но это какая-то средняя ветвь развития между человеком и приматом.
Броневик медленно катил вдоль улицы, мы наслаждались красотами Лос-Анджелеса благо запах улицы не проникал к нам. Из жизни приматов, мне почему-то почудилось голос одного популярного ведущего программы «В мире животных». Лиана всячески старалась познакомить меня с миром, который я пропустил, выпрыгнув из 1945 года. Ведущий очень любил животных и так трогательно рассказывал о краснозадых мартышках, что и сейчас в моей голове слышался его голос. Из палатки, мимо которой мы проезжали, торчали сразу четыре пары чёрных пяток и всё такие большие. Причём одна пара по всей видимости лежала на другой паре совершая знакомые движение. Жёлтая палатка шаталась в такт их движениям предупреждая, что приближаться к ней смертельно опасно. Я невольно дотронулся до груди.
— Да, Жень. Это у них в порядке вещей. Животные-с… — кивнул папаша Кац.
Тут же словно услышав его из палатки повалили негры. Все молодые и с сумасшедшими глазами. Первым вылез здоровенный экземпляр, наверняка дорастёт до топтуна, решил я. Он пытался на бегу натянуть трусы. За ним в проёме показалась скучающая кучерявая голова второго. Первый пулей вылетел на улицу и побежал рядом с нами агрессивно жестикулируя и выкрикивая непотребности. Голос ведущего известил меня, что самцы становятся неуправляемы, если помешать коллективному спариванию. Почему именно самцы ведущий не раскрыл. Вместо этого виртуальный ведущий сообщил, что после этого они обычно принимают наркотики и застывают до рассвета. Я, пожалуй, с ним не соглашусь, шансов дожить до рассвета в такой позе в Пекле нет.
— Звук есть? — спросил я Гюрзу. Она нажала пару клавиш, и мы услышали поток брани, что удивительно мы понимали каждое слово. Негр весьма расстроился, что ему помешали. Что наш броневик похож на кусок говна, что сидящие в нём наверняка мерзкие Белоснежки и он имел сексуальные отношения со всеми нами, с нашей роднёй и роднёй их родни. И так до сотворения мира.
— Жень, можно я заткну это животное? — спросила Гюрза.
— Как я могу тебе запретить, тем более им осталось совсем чуть-чуть.
— Негры очень быстро обращаются, у них это в генах. Из обезьяны минуя стадию человека сразу в заражённого. Вот где они себя чувствуют отлично.
— Конкретно этому уже ничего не светит, — Гюрза отдала команду и тотчас произошёл залп. Вместе с бежавшей рядом с броневиком особью досталось сразу всем. Палатки, набитые неграми, застывшие в разных позах созерцатели, копошившиеся в мусорных баках, все получили свой заряд. Тех, кого не достало с первого раза, Гюрза порадовала ещё несколькими залпами. Болтливого негра моментально расплющило о кирпичную стену размазав
— Здесь бы не помешала плазма, — с сожалением произнёс папаша Кац.
— Изя, да ты садист!
— Да, и очень бы хотел вступить в Ку-Клукс-Клан.
— Но они же антисемиты и против коммунизма? — удивился Ким.
— Зато ККК против всего остального безобразия. Ты посмотри до чего они дошли? Это же мерзость запустения. А насчёт антисемитизма я бы с ними договорился. Умные люди всегда найдут точки соприкосновения. Что касается коммунистов, то здесь наши взгляды совпадают.
— Изя, сказал бы ты это в моё время… — я покачал головой боясь даже предположить, чтобы с ним сделали.
— Всё течёт, всё меняется. Я уверен, что сами американцы, когда до них наконец дойдёт до чего они довели материк начнут убираться у себя дома. Рушились все Империи, затем люди начинали изучать свои ошибки. А умный как раз тот, кто учится на ошибках других, но таких Господь сделал почти исключением из правил. Они на перечёт, — философски заключил знахарь.
— Себя ты видишь среди того исчезающе маленького сообщества, Изя? — спросила Иштар.
— Так получилось, я не виноват, — развёл руки папаша Кац. — Собственно вы тоже стоите на правильном пути. Общение со мной идёт вам на пользу.
— Спасибо, дорогой. Лесник, у нас нет такой пушки, что стреляет внутри кабины? — поинтересовалась Гюрза.
— Меня нельзя убивать! Без меня вы будете скучать, а скука — это уныние, уныние смерть! — возмутился знахарь.
— О! Началось! — Ким показал на экран, где два здоровенных негра начали обниматься и нежно покусывать друг другу уши.
— Уверен? Может, это предварительные ласки самцов? — голосом ведущего сказал я, чем вызвал восхищенный взгляд Иштар.
— Сколько в тебе скрытых талантов, Женя, — рассмеялась она. — Врежь по этим педрилам, если поднимутся, то заражённые. Хрень какая-то, в первый раз не могу понять кто передо мной.
На крыше второго этажа возникла ещё одна фигура с косичками на голове. Он застыл, вытянувшись в струну и раскинул руки в разные стороны. Запрокинул голову он истошно заорал что твоя сигнализация.
— Русские идут! Спасайся кто может! Рашен инвейдерс! — орал он, не переставая занудным писклявым голосом. Гюрзе надоело это, и она скорректировала на нём сразу восемь орудий. Когда девушка уже была готова отдать команду, черномазый шизик сиганул вниз с конька крыши. До земли было никак не меньше десяти метров. Сгруппировавшись, он вошел в асфальт точно макушкой.
— Вот так бы все, — удовлетворённо крякнул папаша Кац.
— Некоторые из самцов, что не нашли себе пару склонны покончить жизнь разбившись об асфальт, — всё тем же незабываемым голосом продолжил я.
— Хрен вам! — воскликнула Гюрза. — Он встаёт!
Негр, кряхтя отлип от асфальта и заинтересовался оставшимися мозгами на асфальте. Он облизал палец, заляпанный ими, а потом приник к дороге слизывая то, что вывалилось у него из головы. Голова его сейчас напоминала шаманский бубен с торчавшими во все стороны косичками. Увидев нас, он оскалился и пригибаясь, еле шаркая ногами взял направление нам наперерез.