И пришел Разрушитель. Том 1
Шрифт:
— Увидишь родителей, — сказал Есиро, тоже глядя на Кирка. — Четырнадцать лет прошло.
— Родителей? — переспросил Арон.
— Верно, — ответил тот, — вождь этого племени — его отец.
— Нет у меня родителей! — отказался Кирк. — Ни отца нет, ни матери! Братьев и сестер тоже нет. — Потом развел руками и широко улыбнулся, будто рассказывая шутку и приглашая тоже над ней посмеяться: — Один я на свете, сирота горькая, горемычная.
Арон посмотрел на Кирка долгим взглядом, потом взглянул на Есиро.
— У нас могут быть проблемы?
Есиро пожал плечами:
— По нашим законам
— И насколько хорошо соблюдаются эти законы? — уточнил Арон. В том, как Есиро дважды подчеркнул это слово, звучало предупреждение.
— Примерно также хорошо, как в империи, — отозвался тот.
То есть — не особо…
Вольные появились чуть раньше рассвета — верховой отряд из тридцати Волков, двадцать семь мужчин и три молодые женщины, у одной из которых на висках были заплетены короткие косы, перевитые золотыми нитями. У кочевников, особенно у тууров, такие косы носили только дети вождей. Волки, насколько Арон знал, подобных обычаев не имели — разве что это племя начало подражать соседям по Степи.
Впрочем, судя по тому, с каким напряжением Кирк смотрел на женщину с золотыми нитями в волосах, она действительно была дочерью вождя.
Женщина, между тем, соскочила с коня, на мгновение склонила голову в приветствии перед Ароном:
— Господин Тонгил, — и, по обычаям Вольных не тратя время на пустые приятности, продолжила. — У вас дело к нашему племени, или же наши дороги пересеклись случайно?
— Абсолютно случайно, — Арон развел руками, одновременно спрашивая Прежнего:
Ты знаешь ее?
Нет. Ни ее, ни кого иного из отряда, — ответил тот без особых эмоций. — Но это не мешает им знать меня.
— Хорошо, — женщина между тем коротко кивнула на слова Арона и повернулась к Кирку, стоявшему немного в отдалении. — Я смотрю, брат, ты все же нашел своего Великого.
— Великого? — Арон приподнял брови, и женщина заулыбалась. Улыбка у нее была точно такая же, как у Кирка, открытая, широкая, во все тридцать два белоснежных зуба. И выражение лица стало именно таким, какое бывало у Кирка, когда он собирался сыграть над кем-нибудь не очень приятную шутку:
— Что, Кирк умолчал об этом? А, братик? Скрытничать нехорошо.
— Заткнись, Кора, — прошипел тот. — Просто заткнись.
— Возможно, тогда вы расскажите мне, в чем дело? — предложил Арон сестре Кирка. Но, честно сказать, о чем бы ни умолчал Кирк, опасности в этом для себя он не ощущал. Только любопытство.
— Я сам расскажу, — мрачно сказал наемник. Вздохнул. — Когда жрец сказал, что моя смерть принадлежит Серой Госпоже, он добавил, что, пока я живу, мне суждено служить Великому.
Потянулась пауза, и Кора испытующе смотрела на брата, словно ждала, что он скажет что-то еще. Но не дождалась.
— А как насчет… — начала она — и замолчала. Хмыкнула. Потом, словно придя к какому-то решению, встряхнула головой и перевела взгляд на Арона. — Раз у нас нет никаких общих дел, господин Тонгил, то мы продолжим свой путь. Удачной
Глава 5
Остаток дня прошел без приключений, разве что Арон чаще обычного ловил на себе испытующие взгляды Кирка. Тот явно ждал расспросов, но Арон ни о чем не спрашивал. Пока не спрашивал.
И только после ужина подозвал наемника к себе:
— Поговорим?
Кирк страдальчески поморщился, но кивнул.
Арон поднял руку, вспоминая заклинания от подслушивания. Может быть, конечно, грядущий разговор не будет содержать ничего важного. Но может быть и будет.
В памяти, взятой у Прежнего, всплыл только звуковой щит, — обычная блокировка звука. Подобные щиты Арон уже использовал раньше, но должны ведь были существовать и другие, лучшие, варианты, потому что щит, увы, не мог помешать наблюдателям со стороны читать произнесенные слова по губам.
Но Прежний наверняка знал и лучшие заклинания. Например, такие, которые позволяли бы менять слова, превращая для человека со стороны важный разговор в пустую беседу ни о чем. Заклинания, которые включали бы иллюзию — будто бы губы говоривших двигались в такт этой самой пустой беседе. То есть такие заклинания, которые не прятали бы важный разговор от любопытных ушей и глаз, а заставляли этих любопытных поверить, будто никакого разговора и не было…
Книги, разложенные вокруг.
Листы, исписанные его собственным почерком. Много листов.
Парящие в воздухе хрустальные сферы, в которых клубится туман.
Линзы, искажающие движение солнечных лучей.
И ощущение удовольствия от хорошо сделанной работы — получилось!
Арон моргнул — этого воспоминания не было среди тех, которыми Прежний с ним делился. Это воспоминание было новым, и в нем Прежний выводил формулу именно такого защитного заклинания, о котором только что подумал Арон. Выводил сам, потому что готового просто не существовало. И теперь Арон тоже знал, как это заклинание использовать. Как нужно изменить свойства Воздуха, как смешать его с Тенями, а потом и с Отражениями — для создания иллюзий.
Движение пальцев — и заклинание начало работать. Так просто — сейчас. И столько труда было положено, чтобы создать его…
Арон мотнул головой, выбрасывая лишние мысли. Заставляя себя вернуться к тому, что происходило в настоящем.
— Ну рассказывай, — предложил он Кирку.
— Что именно?
— Для начала про Великого.
Наемник вздохнул:
— Да ничего там интересного нет.
Арон недоверчиво приподнял брови, и Кирк, вздохнув еще раз, заговорил:
— Жрец, который спас меня… Он остановил казнь, сообщил племени, что моя смерть принадлежит Серой Госпоже, и так бы и ушел, но я его догнал и спросил, что со мной будет. Тогда он остановился, посмотрел внимательно и сказал: «Будешь служить Великому», но больше ничего не пояснил. Все следующие годы я ломал голову, пытаясь понять, о каком Великом шла речь. И был ли это реальный человек, или вообще одно из тех иносказаний, которые так любят жрецы.