И пришел Разрушитель. Том 2
Шрифт:
Глава 7
— Пойдем, я кое-что Тебе покажу, — Нисса потянула Существо за руку. Поддавшись, Существо встало и сделало несколько шагов, но потом остановилось и с тоской посмотрело на Свое гнездо, такое мягкое и уютное. Существо выбрало в саду дерево с самой раскидистой кроной, велело слугам принести к его стволу много-много подушек и тщательно их разложило.
Лежать под тенистым деревом, ощущать приятное дневное тепло и легкий ветер на коже, слушать стрекотание насекомых — Существу
— Тебе будет интересно, Уррий! Честное слово! — Нисса посмотрела на Него, улыбаясь, и Существо, вздохнув, возобновило шаг, когда вдруг, краем глаза, уловило какое-то шевеление за кустом.
Существо вновь остановилось.
Хотя после церемонии, на которой Существо провозгласило Себя Сияющим Оком, все люди слушались Его беспрекословно, порой Существо напрягалось.
Оно напрягалось от слишком резких движений двуногих, от того, как тэрэ и тэрэсэ переглядывались, думая, будто Оно не замечает, от того, как они использовали магию в присутствии Существа без Его прямого приказа по каким-то своим надобностям.
Существо напрягалось потому, что каждое такое действие заставляло Его вспоминать о Своем заточении в магической клетке, вспоминать о том, как слуги прежнего правителя держали Ниссу в подземелье, вспоминать о коварстве двуногих и их привычке к обману. И тогда Ему везде начинал чудиться новый обман.
Это было нелепо.
Существо понимало, что это нелепо.
Оно ведь было самым сильным и могущественным.
Кроме того, все эти маги, тэрэ и тэрэсэ, несли на себе печать подчинения, они бы не смогли напасть на Него. Но даже если избавятся от печатей, то не посмеют. Существо было уверено в этом.
Почти уверено — потому что, время от времени, такие опасения все равно проскальзывали.
Вот и сейчас, уловив движение, Существо разом вспомнило все плохие поступки, которые совершали люди по отношению к Нему и к Ниссе. Вспомнило, напряглось, жестом велело Ниссе оставаться на месте и шагнуло к кустам.
Там, скорчившись, сидел слуга. В его руках был зажат поднос с едой, а сами руки мелко тряслись. И весь он тоже мелко трясся.
Существо нахмурилось, принюхиваясь. Запах у слуги был новым, Существо его еще не встречало.
Существу было трудно запоминать новых людей по лицам, слишком одинаковыми они Ему казались. Запоминать по одежде или прическам было бессмысленно — люди их часто меняли. Проще всего было запоминать по запаху. Запах, конечно, тоже менялся — когда люди боялись, радовались, злились, ели накануне что-то странное… Но запах менялся не полностью, в нем всегда оставалась основа, и именно эту основу Существо заносило в память, и уже ее связывало с внешним обликом и именем.
Существо успело заметить, что новые слуги всегда боялись Его куда сильнее, чем те, которые служили Ему уже несколько недель. Оно неприязненно поморщилось — запах страха двуногих Ему не нравился. Слишком едкий и сильный.
— Ты, — сказало Существо подскочившему от неожиданности слуге и на мгновение задумалось. По Его опыту, чем больше Его приказов новые боязливые слуги выполняли, тем быстрее запах страха уходил. — Иди к Моему гнезду, — Оно махнуло рукой в сторону дерева и подушек. — Поставь там поднос и стереги его… И подушки стереги тоже.
Увы,
Новый слуга, дрожа еще сильнее, выпрямился, поклонился, не поднимая глаз. Потом, после секундной паузы, поклонился снова. И снова. Будто не знал, что еще можно делать.
Существо повернулось к Ниссе, которая наблюдала за кланяющимся слугой со смешинкой в глазах.
— Пойдем, — сказало Существо. — Что ты хотела Мне показать?
— Это здесь, Великий Уррий, — Нисса вошла в узкий коридор первая. — Я наткнулась на этот зал случайно. Хотела дойти до оранжереи, решила сократить путь, и вот. Сейчас Ты сам увидишь.
Узкий коридор закончился быстро, выведя их в просторную комнату. Окон в комнате не было, вернее, их не было на стенах, солнечный свет попадал внутрь через окна в потолке. А стены были сплошь покрыты рисунками, плавно переходящими один в другой.
Существо подошло к ближайшей стене. Там было изображено море, и из воды поднималось… у Существа не нашлось нужного слова, чтобы описать увиденное. Поднималось нечто с огромным круглым телом, на котором чернели многочисленные глаза. От тела исходили длинные извивающиеся хвосты. Часть хвостов была занята — ими нечто обвивало человеческие корабли, поднятые в воздух. Художник изобразил и людей — крохотные фигурки меньше муравьев, падающие с палуб в бурную воду.
— Это Тул-Хаак, древний кракен, — негромко сказала подошедшая ближе Нисса. — По преданию он спит на дне моря в жерле подводного вулкана. Последний раз он поднимался на поверхность пятнадцать веков назад.
Напротив кракена художник изобразил женщину, которая стояла прямо на поверхности воды. В отличие от людей-муравьев она была всего в два раза меньше кракена. Вместо волос на голове у нее извивались змеи, а водоросли облепили ее тело на манер платья. Она стояла, подняв руки, и из ладоней в кракена шли алые лучи.
— Это Великая Мать, — пояснила Нисса. — Когда люди взмолились о помощи, она пришла, усмирила кракена и вновь погрузила его в сон.
Существо нахмурилось — Оно видело Великую Мать в совсем другом облике.
Хотя…
Хотя, если Существо сумело превратиться в человека, то почему бы Великой Матери тоже этого не сделать?
— Пойдем. Я хотела показать тебе другое, — вновь взяв Его за руку, Нисса повела Его дальше, мимо все новых и новых рисунков, пока, наконец, не остановилась.
— Вот, — сейчас ее лицо было серьезно.
Здесь тоже было изображено море. Причем не просто море, а уже знакомый Существу морской берег столицы. Ее порт. На волнах покачивались сотни больших и малых кораблей, а надо всем этим горой возвышалась змея. Огромная. Такого же размера, какой была Великая Мать, когда пришла говорить с Существом. Но — Существо присмотрелось получше — но это была не она. У этой змеи морда была чуть другой формы, а еще между глаз начиналась полоса черной чешуи и шла дальше через всю голову. Существо вспомнило как смотрелось в зеркальную гладь озера в то время, когда еще находилось в Своем настоящем облике. Пожалуй, эта змея больше походила на Него, на Существо, а не на Великую Мать. С той только разницей, что полосы черной чешуи между глаз Существа не было.