И пришел Разрушитель. Том 2
Шрифт:
Нисса редко упоминала о своих родственниках, но Существо знало, что люди придавали семейным связям большое значение. Так что пусть Нисса сама решит, нужен ей этот болтливый двуногий или нет.
Существо отбило пальцами короткий барабанный марш на деревянной ручке трона-дивана — Оно недавно подсмотрело это движение у одного из вельмож — и жестом подозвало к Себе следующего просителя.
— Пока Нисса идет, говори ты. И говори сразу по делу, — велело ему. А потом, окончательно отправляя все традиции к бесам, добавило: — Я и Сам знаю, какой Я
Новый проситель, уже открывший рот, замешкался.
— И еще, — Существо предупреждающе подняло вверх указательный палец. — Не нужно просить прощения, что тревожишь Меня своими ничтожными делами. Если бы Я на это сердился, тебя бы тут уже не было. Понятно?
Проситель судорожно сглотнул и кивнул.
— Вот и хорошо, — Существо откинулось на спинку дивана, устало повело плечами и подумало, что с завтрашнего дня ограничит приемное время четырьмя часами.
Новый проситель оказался умен. Он лишь один раз сбился на привычное славословие Сияющему Оку, но поймал недовольный взгляд Существа и тут же вернулся к сути дела.
А потом в зал вошла Нисса, и Существо жестом велело новому просителю отойти.
Нисса улыбнулась Существу.
— Мне сказали…
Ее взгляд упал на прежнего просителя, того, который назвался ее дедом, и она замерла. Ее лицо посерело, и, кажется, она перестала дышать.
Встревоженное, Существо поднялось с дивана. Оно знало, что люди не должны переставать дышать. Для них это слишком опасно.
Но нет, это длилось недолго. Вот Нисса встряхнулась, будто скидывая наваждение, и румянец вернулся на ее лицо. Существо, успокоившись, село назад.
А Нисса выпрямилась, расправила плечи, подняла подбородок и посмотрела на просителя так, будто собиралась кинуться в бой.
— Ты. Зачем ты пришел?
— Внученька, — тот заулыбался, протягивая к ней руки. — Как ты выросла, как похорошела. Я так рад…
— Зачем. Ты. Пришел, — отчеканила Нисса, и Существо подумало, что никогда прежде не слышало у нее такого ледяного тона.
— Но, — проситель смешался, — мы ведь родня. Я знаю, что виноват перед тобой, но ты последняя, кто у меня остался. Ралим погиб полгода назад, Айдон еще раньше. Мы ведь семья, семья должна держаться вместе…
Нисса смотрела на просителя неотрывно, не мигая.
— Семья, — повторила она тихо. — Семья, значит…
Потом она повернулась к Существу и заговорила, громко и отчетливо. В каждом звуке ее голоса звенел металл:
— Великий Уррий, этот человек, мой родной дед, пять лет назад продал меня в рабство. Перед людьми и богами, и перед Тобой, Великий Уррий, я отрекаюсь от этого человека. Его семья — не моя семья. Его родовое имя — не мое родовое имя. Его жизнь или смерть мне безразличны. Никогда больше я не желаю его видеть или слышать, — Нисса перевела дыхание. Потом поклонилась Существу, развернулась, и, не оглядываясь, пошла к выходу из тронного зала.
Существо встало на ноги, провожая Ниссу взглядом.
Потом Существо посмотрело на просителя, и тот что-то прочел во взгляде Существа, потому что повалился на колени.
— Великий Уррий! Сир! Помилуйте! Я… Меня убеждали, что внучка так одинока тут, во дворце, что она будет рада видеть…
— Ты расстроил Мою Ниссу, — перебило его Существо. Проситель замолчал, потом открыл рот, торопясь сказать что-то еще, но Существо больше не хотело его слушать.
— Никто, — сказало Существо, обводя весь зал взглядом, — никто не смеет расстраивать Мою Ниссу. Никто и никогда.
Потом Оно вновь посмотрело на просителя, его умоляющую позу, страх в его глазах, и пожелало ему не быть.
Там, где только что стоял проситель, осталось кучка серого пепла. В пепел рассыпалось тело, одежда, украшения. Существо посмотрело на пепел с недовольством — Оно хотело, чтобы все следы этого плохого двуного исчезли.
Крепко запертое окно рядом с троном распахнулось, внутрь влетел вихрь, втянул в себя пепел и так же быстро вылетел.
Вот. Уже лучше.
Существо почувствовало, что начинает немного успокаиваться. Сейчас Оно справится с еще одним нерешенным делом, потом пойдет к Ниссе, и Нисса успокоится тоже. И все вновь станет хорошо.
— Кто провел этого двуногого на прием? — потребовало Существо. — Кто сказал ему, будто Моя Нисса хочет его видеть?
Люди в зале молчали. Существо мрачно смотрело на их побледневшие лица, ноздри Существа щекотал многократно усилившийся запах их страха, но сейчас Существо вовсе не хотело этот страх умалять. Оно было зло на этих людей. Вернее, на одного из них, пока еще неизвестно кого.
Люди все еще молчали. А потом Существо заметило, как гуце Зейд, главный министр, быстро и опасливо переглянулся с стоящими неподалеку от него высокопоставленными тэрэсэ.
— Ты, — сказало Существо, обращаясь с гуце Зейду. — Это ты привел плохого человека?
— Н-нет, сир. Нет!
— Кто? Ты должен знать, кто это сделал.
Главный министр замялся, потом дрожащей рукой указал на человека, стоявшего с ним рядом. Этот человек был его помощником и, насколько Существо помнило, каким-то младшим родственником.
Лицо помощник посерело от страха.
— Я хотел как лучше, — пролепетал он, молитвенно складывая руки и тоже, как предыдущий проситель, падая на колени. — Умоляю, пощадите! Клянусь, я хотел как лучше!
Существо смотрело на него и думало о том, что хочет пожелать и ему тоже перестать быть. Очень сильно этого хочет.
«Ты такой добрый и справедливый, мой Уррий», — всплыл в памяти голос Ниссы. Она говорила Ему это совсем недавно, но сейчас Существо не ощущало Себя добрым и совсем не хотело быть справедливым.