И пришел с грозой военной…
Шрифт:
Посреди гущи русских миноносцев взметнулись два водяных столба, но как видно никто не пострадал. Японцы не имея пока возможности вести огонь из средних орудий, чего уж говорить о мелких, решили попытать счастья на предельной дистанции из главного калибра. Бес толку. Нет, ну а почему не попробовать, кто им запретит? Попробовали, а толку-то. Хотя… Как там говорится: если долго мучиться, что-нибудь получится. Вот же мысли дурные в голову лезут, эдак и беду накликать можно.
Отряд из четырех русских миноносцев споро двигался на пересечку четверым японским, но те словно и не замечали этой опасности, упрямо правя к основному отряду русских. Сразу и не поймешь, то ли самурайский
Заговорила артиллерия крейсеров, русские достаточно приблизились. Не имея возможности отойти от быстрых и маневренных корабликов, японцы стали отходить стараясь держаться правым бортом, чтобы задействовать как можно большее количество артиллерии, что ни говори, но целей слишком много. Пристрелочные снаряды легли с недолетом, но уже следующие вспарывают водную гладь в непосредственной близости от миноносцев, японцы бьют распределив отряды между кораблями, так что на один отряд приходятся залпы одного корабля. Броненосец похоже решил сосредоточить огонь на головном отряде, усилив таким образом артиллерийское воздействие. Матусевич отреагировал мгновенно, отдав приказ рассредоточиться и стайки легкокрылых эсминцев разбегаются в сторону. Теперь они имеют возможность маневра, чтобы выскочить из-под обстрела. Японцы не разбрасываются, также изменив тактику. Теперь каждый из кораблей сосредоточенно ведет огонь по одному кораблику из передовой четверки. Вообще все происходит на удивление быстро, впрочем, может ли быть иначе в маневренном бою со скоростными целями. Тут уж нужно вертеться как уж на сковороде, чуть прошляпил и миноносец уже приблизился вплотную.
Малеев прекрасно понимает, что у него свои задачи, но никак не может оторвать взор от происходящего в стороне избиения его сослуживцев. Впрочем, избиение это слишком громко сказано, пока никаких попаданий. Зараза! Не зря говорят, что дурные мысли притягивают неприятности. В один из миноносцев угодил-таки шестидюймовый снаряд. На палубе сумятица, миноносец рыскнул в сторону, но очень быстро выравнялся, похоже и машина не пострадала, скорость не упала, но суета на палубе продолжается, видать покосило людей. Остальные ведут атаку выписывая несуразные зигзаги, всячески пытаясь сбить пристрелку, да только в этом мало толку, когда твоя цель все еще далеко и тебе нужно проделать весьма большой путь, прежде чем сможешь задействовать единственное оружие, способное нанести ущерб броненосцу или крейсерам.
Взгляд на тонущий броненосец. Этот уже обречен, команда спешно покидает его палубу. Плавсредства задействовать уже не получается и люди прыгают за борт надеясь только на спасательные жилеты, благо вода хотя еще и холодная, но уже совсем не то, что было даже три недели назад, продержаться можно, а там подберут или свои или противник, но шансы выжить все же имеются.
— Дистанция сорок кабельтовых! — Ага, это дальномерщик. Таковой пост только на "Страшном", подарок зятя бывшего командира, что впрочем и определило его назначение в этот отряд.
— Рудаков!
— Принял!
— Огонь!
Носовое орудие рявкает и выпускает первый снаряд. Это не Семигулин, но тоже молодец, снаряд вспарывает воду под левым бортом головного эсминца. Следом рявкают остальные орудия отряда. Снаряды падают густо, есть одно попадание. Идея использования дальномера в этом бою, принадлежала Науменко, который передал со своего отряда новые оптические прицелы для носовых семидесятипятимиллиметровых орудий, он же предложил использовать таблички с нарисованными на них цифрами. Стоящий рядом с дальномерщиком сигнальщик вздымал две таблички в руках, указывая дистанцию до корабля который выбран в качестве цели, орудие "Страшного"
Комендоры стреляют настолько быстро насколько это вообще возможно, но больше попаданий пока нет, хотя снаряды и падают в непосредственной близости от японцев. Больше игнорировать русский отряд японцы не могут, и их орудия начинают ответный огонь, однако дистанция все еще велика для такого мелкого калибра, а потому, не имеющие дальномеров, японцы вынуждены стрелять на глазок, стоит ли говорить, что их беспорядочная стрельба пока не приносит никаких успехов. При этом они продолжают рваться к основным силам. Мелкая артиллерия молчит. Слишком велика дистанция. Но она быстро сокращается.
Наконец есть еще одно попадание. Японец начал резко сбавлять ход, а из его недр наружу вырывается пар. Ага! Либо в машину, либо в котел. Русский снаряд сильно отличается от японского, так как не взрывается столкнувшись с мало-мальским препятствием, он прошивает обшивку корабля и детонирует уже внутри, разумеется если энергии в достатке, чтобы проникнуть вовнутрь, расстояние уже вполне это позволяло. Так с этого пока хватит.
— Дистанция до второго!
— Пятнадцать кабельтовых!
— Рудаков, огонь по второму!
— Есть!
Снова рявкает орудие. Ему вторит уже орудие с правого борта. Японцы тоже задействуют мелкий калибр. Ну, понеслась.
"Лейтенант Бураков" самый быстрый миноносец в этой войне вынужден был подстраиваться под остальных, которые уступали ему в ходе до пяти узлов. Что поделать, таков приказ, если вырваться вперед, то непременно можно вызвать сосредоточение огня сразу нескольких кораблей на нем одном, а это смертный приговор. Однако командир миноносца лейтенант Дмитриев, буквально кожей чувствовал, как вибрирует его корабль от нетерпения, до предела машин еще далеко, его словно гончую сейчас сдерживали на поводке.
Снова зигзаг, выход из-под накрытия, снаряды вспарывают водную гладь, где сейчас по прикидкам должен быть миноносец, один из снарядов все же отклоняется и вздымает фонтан справа по носу. Не в непосредственной близости, а в стороне, но все же один из осколков попадает в матроса из орудийной обслуги. Уже второй раненый, а ведь до сих пор удавалось избежать попаданий. Нет, так дальше продолжаться не может. Нужен рывок. Так они либо быстрее доберутся до противника, либо отвлекут огонь на себя, чем помогут остальным. О том, что эта атака может оказаться самоубийственной отчего-то не думалось, в крови бушует адреналин, чувство опасности притупилось, всем существом овладел небывалый азарт, голова кругом.
— Машина самый полный! Саша, выжми все, что только можно!
— Понял, — слышится из утробы корабля как-то глухо и отдаленно, словно из преисподней. К черту плохие мысли! Вперед!
— Семин, дымы! — Вот ведь хорошая штука. Жаль ветра практически нет, но с другой стороны если не сумеет прикрыть себя, то уж товарищам худо-бедно поможет. Жаль только мало их.
Палуба под ногами по-особенному завибрировала, Дмитриев словно почувствовал как кораблик словно напрягся и натужно налег на винты, отталкивая воду теперь уже на пределе, именно на пределе, в этом не было никаких сомнений. "Лейтенант Бураков" начал ускоряться, сначала медленно, с ленцой, затем все быстрее и быстрее. Вот уже товарищи остались за кормой. Он оттеснил в сторону рулевого и с небывалом азартом закричал.