И про тебя там написано
Шрифт:
– У кого есть вопросы? – Лея Эриксон глянула на нас сквозь свои патлы.
Моя рука взлетела вверх, но меня опередили.
– Зачем вы пишете?
– Сколько вы зарабатываете?
– Что вы делаете сегодня вечером?
Лея Эриксон заморгала.
Я щелкнула пальцами и заорала как можно громче, чтобы перекричать остальных:
– МОЖНО КУПИТЬ ВАШУ КНИЖКУ ПРЯМО СЕЙЧАС?
Все разом повернулись ко мне. Даже Петровна. Петровна самая первая. Хотя она тайком почитывает книжки – я ее однажды
– Нет, ну а что? – сказала я. – По-моему, очень интересно.
Франц изобразил, будто держит невидимую книгу и пялится в нее с идиотским выражением лица. Все заржали. Лея Эриксон, похоже, совершенно растерялась.
– Но я не продаю книги, – промямлила она.
– Да? А кто продает?
– Книжные магазины.
– Но вон же у вас лежит книжка!
– Это мой личный экземпляр, – она вцепилась в этот несчастный томик, словно я хотела его украсть, а не купить. – Он мне самой нужен.
– Но я же заплач'y!
Она встала, давая понять, что мероприятие закончено и разговор тоже. Все мигом смекнули, что пробил час свободы. Полкласса смели с дороги лиловолосую библиотекаршу и создали пробку в дверях. Остальные попытались вылезти наружу через окно. Взмокшая фрау Майер, размахивая руками, металась между теми и другими.
Воспользовавшись моментом, я направилась к писательнице, которая запихивала книги в сумку. Она была на две головы выше меня. Я снизу заглянула под ее лохмы, надеясь хоть мельком разглядеть лицо.
– Здрасьте, – сказала я.
– Здрасьте, – она вздрогнула от испуга.
– Вы замечательно читали, – соврала я.
– Спасибо, – она прекрасно поняла, что я вру.
– Как я уже сказала, мне бы очень хотелось купить вашу книгу.
– Да, пожалуйста.
– У меня есть двадцать евро.
– Она стоит 14,95.
Я торжествующе выудила из кармана двадцатку, разгладила ее и положила на стол перед Леей Эриксон.
– Сдача у вас будет?
– Я же сказала, что не продаю книги. Я их пишу.
– Так мне надо пойти в книжный или что?
Она откинула сальные патлы. В меня вперились два голубовато-стальных глаза.
– Мне все равно, – ответила она.
Ну вот это уж наглость! В конце концов, она пишет книги, чтобы зарабатывать деньги, ей не может быть все по барабану.
– Да вы радоваться должны, что кто-то эту лабуду готов читать!
Глаза вновь исчезли за волосами. Она защелкнула сумку и направилась к двери, где пробка уже рассосалась. Моя двадцатка лежала на столе, и никому до нее не было дела, как до расплющенной трамваем бутылочной крышки.
– Эй, вы! Как вас там? Лея!
Эта тупая овца даже не обернулась.
В автобусе я сидела рядом с Петровной и рвала на тысячу
– Ты слушала, что эта швабра читала? – спросила я Петровну. – Поняла, о чем там?
– Ну так себе. Развод, все такое.
– Не только. Там про девчонку было.
– Я потрясена, – зевнула Петровна.
– Нет, ты послушай. У нее все как у меня. У этой девчонки из книги.
– Офигеть. – Если она продолжит в том же духе, то скоро вывихнет челюсть.
– Нет, правда, Петровна! И говорит она то, что я всегда говорю.
– Да каждый второй несет такую же чушь, как ты.
У меня возникло чувство, что она просто не желает меня понимать.
– И имя-то какое чудное – Лея Эриксон, – зашла я с другой стороны.
– Точняк псевдоним.
– Что-что?
– Ну, на самом деле она наверняка какая-нибудь Клаудия Мышепуккер. И издательство придумало ей имечко получше. Они всегда так делают – все приукрашивают. Чтобы люди над ней не ржали, а решили: клевая тетка, надо купить ее книжку.
Ничего клевого в этой тетке не было. Но смеяться мне тоже как-то не хотелось.
Фрау Майер, покачиваясь вместе с автобусом, подошла к нам.
– Я хотела спросить, как тебе эта книга, Ким, – проговорила она. Взгляд у нее был доброжелательный, из серии «Если поднапряжешься чуток, так и быть, четверку с минусом поставлю».
– А что сразу я? – недоверчиво пробормотала я. С чего она ко мне привязалась?
– Я наблюдала за тобой. Ты слушала очень внимательно.
– Ну а что мне еще было делать?
– Я никогда не видела на лице у ученика такого выражения.
Я рефлекторно схватилась за подбородок, ощупала нос и щеки. Вроде всё в порядке.
– А вам-то книжка понравилась? – поинтересовалась я. Как известно, нападение – лучшая защита.
– По-моему, для подростков самое то. Очень жизненно написано.
У меня застучало сердце.
– Но шедевром не назовешь, – добавила фрау Майер. – Ты много читаешь?
Наверное, стоило соврать – может, она бы поставила мне оценку повыше. Но я сказала как есть:
– Да я вообще не читаю.
После школы Петровна предложила пойти в парк. В последнее время она завела моду ходить в парк и сидеть там под деревом. А раз мы подруги, я хожу с ней. Пока Петровна пялится в пространство и время от времени черкает что-то на ладони, я делаю домашку. В смысле, списываю то, что Петровна успела сделать на переменах.