И про тебя там написано
Шрифт:
Но сегодня нам ничего не задали. Ведь мы ходили на чтения. Правда, фрау Майер грозилась дать задание по тексту. Но потом, видимо, решила, что нечестно грузить именно тех, кто вернулся с ней в школу. И тут я с ней совершенно согласна.
– Но вы все-таки поразмышляйте об этой книге, – сказала фрау Майер на прощание. – Мы еще будем подробно ее обсуждать. И кстати, это повлияет на оценку по немецкому.
– Бли-и-и-ин… – протянул Франц. Его живо поддержали остальные четверо, добравшиеся до школы. – Что она там вообще читала? Кто-нибудь слушал?
– Может, придется ее даже прочесть, книжку-то, – ядовито сказала
– Еще раз: как она называлась? И как зовут тетку, которая ее написала? – пробурчал Франц.
– «Кретинология для продвинутых», – рыкнула Петровна и взяла меня под руку.
Мы сидели под каштаном. Попы у нас мигом промокли – мы слишком поздно заметили, что трава сырая. Но вставать было лень. Подобрав с земли листок, Петровна водила острым ногтем по прожилкам. Я жевала взятый из дома перекус. Исключительный случай: мама мне что-то дала с собой – в последнее время она постоянно об этом забывает. Бутерброды из цельнозернового хлеба с сыром и салатом. Я выкусывала середину, а корочками делилась с Петровной. Ей еды с собой не давали никогда, даже в первом классе.
– Наверное, мне нужно прочитать эту книжку, – сказала я.
– Какую? – Петровна уже обо всем забыла. Она всматривалась в крону дерева. – Представляешь, этому каштану, может, уже больше ста лет. Он тут рос, когда наших родителей еще в проекте не было.
От ее мечтательного настроя мне сделалось не по себе. Чтобы вернуть Петровну на землю, я показала ей флаер. На нем были имена писателей, принимавших участие в «Неделе книги», их фотографии и названия книг.
– Смотри, как она на фотке выглядит, эта Лея, – сказала я. – Совсем не так, как в жизни.
– Наверно, голову помыла, перед тем как фоткаться.
– А знаешь, как называется ее книжка, Петровна?
– Да отстань уже!
– Нет, не так. Она называется «То, о чем ты никогда не узнаешь». Что она хочет этим сказать?
– Фиг ее знает. Может, иначе эту книжку и назвать нельзя.
Честно сказать, дома я намеревалась пошарить в интернете: вдруг где-нибудь можно скачать книжку бесплатно. Эта Лея обошлась со мной так бесцеремонно – буду я еще деньги тратить на ее писанину! Ей наверняка достанется половина, если не вся сумма; меня душила жаба. Сколько донеров можно купить на эти деньги! Но мне уже было невтерпеж.
– Не знаешь, где ближайший книжный? – спросила я у Петровны.
– Да ты постоянно мимо него ходишь. Возле «Старбакса», – отозвалась она.
2
Петровна пошла в книжный со мной – это было и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо, потому что с ней всегда все проще. Плохо, потому что мне казалось, что такие вещи надо делать в одиночку. Ну, вроде как в туалет ходить. Хотя мы и в туалет частенько захаживаем вместе.
Рядом со «Старбаксом» и вправду обнаружился книжный – никогда раньше не обращала на него внимание. Когда мы вошли, звякнул колокольчик. Но никому до нас не было дела. На полках – книжки, на столах – книжки, на стендах – календари с котиками. Я всегда считала, что в такие магазины ходят только бабульки в больших очках. Но в углу стоял взмокший парень со спортивной сумкой, а чуть дальше, в глубине, маячила даже девчонка нашего возраста. Она с головой ушла в здоровенный том с блестящей обложкой,
Но все-таки пылью здесь пахло не так, как в библиотеке. Логично, ведь книжки здесь все-таки новые – ну или уборщица меньше халтурит.
– Чем могу помочь? – к нам подкралась женщина с пучком на голове. На шее у нее болтались деревянные бусы. А на ногах были тапочки – неужели она и живет здесь?..
Я захлопала глазами. Я понятия не имела, как покупать книги. В «Тимберленде», например, называешь нужный цвет и размер. А здесь что сказать? «Мне, пожалуйста, что-нибудь в синей обложке, страниц эдак на двести»?
– Мы хотели узнать, – Петровна подтолкнула меня вперед. – У вас есть книжка Леи Как-то-там?
– Леи Эриксон? – дама в деревянных бусах понимающе заулыбалась.
Я кивнула. И откуда она знает эту Лею?
– Она что, такая известная? – Петровна, как всегда, читала мои мысли.
– Прекрасная берлинская писательница, – отозвалась дама в бусах.
– Мы были в библиотеке, где она читала свою книжку, – призналась я. Голос у меня оказался какой-то писклявый.
– А, «Неделя книги»! – просияли Бусы. – И как вам?
– Дерьмо дерьмом, – ответила Петровна. – Никто не слушал. Кроме нее, – она ткнула в меня пальцем. Я наступила ей на ногу: еще не хватало, чтобы она поведала Бусам, почему я слушала эту Лею. В конце концов, это мое глубоко личное дело.
– У вашего поколения чтение не очень популярно, – сказали Бусы.
– Я бы выразилась иначе, – вежливо ответила Петровна. Они улыбались друг другу, словно были когда-то лучшими подругами, а потом в хлам разругались и вот только недавно опять начали здороваться.
– Так какая книга Леи Эриксон тебя интересует? – Бусы повернулись ко мне.
Я как дура забыла название. И полезла в сумку за флаером.
– Там что-то о девочке, у которой разводятся родители, – пробормотала я. И при этом залилась краской, как будто объявила во всеуслышание, какой у меня рисунок на трусах.
– «То, о чем ты никогда не узнаешь»! – воскликнули Бусы с улыбкой фокусника, извлекающего кролика из шляпы. – Сейчас посмотрю, есть ли она у нас.
Она посмотрела в компьютере, потопталась перед стеллажом, а потом и вовсе свалила куда-то в подсобку. Наверно, там еще уйма всяких разных томов. Я аж взмокла. Петровна взяла из стопки книжку, на обложке которой красовался страус. Раскрыла на середине. Тут Бусы как раз вернулись. С сегодняшней книжкой в руках.
– Это она! Та самая!
Бусы улыбнулись.
– Видно, тебе уже не терпится прочесть!
– А вы ее читали? – поинтересовалась я и почувствовала, как что-то ужалило меня в самое сердце. Мне совсем не хотелось, чтобы она через свои толстые очки подглядела в мою историю. Хотя я была с ней совершенно не знакома и знакомиться не собиралась. Ну вот и ей со мной знакомиться ни к чему, тем более таким способом.
– Я – нет, но читала моя коллега, и ей очень понравилось. – Продавщица взяла мою двадцатку, нежно разгладила ее и стала набирать сдачу: пять евро пять центов. Я с тяжелым сердцем проводила взглядом свою кровную денежку. Сущее разорение! Никогда в жизни я не думала отслюнявить столько бабок за сто пятьдесят страниц. – А ты как, советуешь?