И прости нам грехи наши...
Шрифт:
Проводив Эстебана в последний путь, Карамель недолго оставалась в одиночестве. Возвращаться в далекую Покровку очень не хотелось и она, познакомившись на очередной арт-выставке с престарелым сенегальским торговцем картинами, вышла за него замуж и уехала в далекие
Прошло немало времени и как-то на Покрова, возвращаясь из глубинки, Левша на сутки задержался в Нижнем Новгороде. В привокзальном буфете шла пересменка и он с трудом выхлопотал курицу гриль, салат из вялой капусты и стакан холодного чая. Курица оказалась не совсем свежей, Левша отодвинул ее в сторону, допил чай и собирался уходить. Краем глаза он заметил, что за ним издали наблюдает, одетый во все черное, пожилой, усталый человек, напоминающий монаха, у которого на лице было написано: «подайте нищим, а то обыщем». В ста километрах находился монастырь, и такие типы были здесь не редкость. Как только Левша стал отходить от стойки, бродяга сделал шаг вперед, ни на секунду не спуская глаз с заветной курицы. Их разделяло каких-то пол метра, когда, словно из-под земли, появился тщедушный, с перекошенными плечами очкарик в твидовом пальто. Схватив птицу двумя руками, он скрылся в дверном проеме.
– Опять пиндеокий из монастыря деру дал. Теперь за ним не поспеешь,– махнул давно не мытой рукой бродяга и добавил не совсем лестное определение.
Эстебан, постой! – бросился за беглецом Левша, но того и след простыл. «Скорее всего, я обознался», - решил Левша.
Эпилог
Как-то весной Левша вторично оказался в Покровке. Прошел дождь и несмотря на окончание мая, ржавые крыши домов почему-то пахли осенью. И только церковные купола радостно сияли, обогретые тихими лучами весеннего солнца. Было тихо, но где-то на краю села звенели колокольчиками коровы, возвращающиеся с пастбища.
Во дворе, где когда-то квартировал неугомонный романтик, подчиняясь зову природы, зацвели розы. Но последний рукотворный куст, выполненный легкорастворимой гуашью, не выдержал испытания временем и непогодой. Розовый куст исчез навсегда, унесенный холодными проливными дождями. Открыв написанного под ним Спасителя Иисуса Христа. Только один цветок, по необъяснимой причине, остался нетронутым. Он превратился в рану на правом боку, у открывшегося свету Божьему, написанного под смытым кустом, Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, своей кровью искупившего наши грехи.
Ибо все из Него, Им, и все к Нему. Ему слава вовеки.
Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами.
Аминь.
С благословлением к Вам раб Божий Ал. Войнов.