И пусть время повернется вспять

Гом Валерия

— Готова ли ты меня выслушать?

Я злобно сощурилась — что мне оставалось? Уилл, приняв это за согласие, удовлетворенно выпрямился и снял со стены огромный меч, наставив острие в центр моей груди. Я снова завопила, а в его глазах появился странных блеск, который заставил меня замолчать.

— Этот меч, — тихо сказал он, — реликвия. Приглядись к его лезвию. Видишь черные пятна? Это не огонь. Это кровь теней. Это исторический меч…. Он прошел всю войну с тенями, он спас Тэлию, именно он помог положить конец войне. Если бы не этот меч, то истории бы не существовала, ибо не существовало

бы нас.

— Послушай, что ты не…, - начала я, но он, казалось бы, меня не слушал.

— Что его сделало таким особенным? Я не могу точно ответить тебе на этот вопрос. Магия друидов, ведьм, заклинательниц сплелась воедино в этом мече, но это не причина. Наверное, истинная причина в том, что он был закален в Храме Теней и был передан мне после победы у Гладкой Заводи.

— Я абсолютно не понимаю, о чем ты, — процедила я сквозь зубы. Уилл резко схватил меня за плечи и стал трясти.

— Конечно, не понимаешь! Но это ты! Я нашел тебя! Ты спасешь нас всех. Ты вернешь эпоху магии. Ты поможешь мне вернуть воинов, которые навсегда заточат короля теней в их собственный мир. Мир-ловушку.

Затем он рассказал ужасно скучную историю о том, как создавался этот мир, но я не буду вам ее рассказывать, ибо это долго и скучно. И полнейший бред. Но меня заинтересовала другая история. И я думаю, что именно смерть его девушки Тэлии повлияла на его психику. Он рассказал, что она спасла наш мир от теней своей магией, но я уверена, это была метафора. Она спасла его мир, а потом трагически погибла… возможно, от нападения грабителей. Но это не важно.

— Перестань морочить мне голову, — перебила я Уилла, — я хочу домой. Отвяжи меня немедля.

Тут он словно взбесился. Отшвырнул меч, стал носиться по подвалу, круша все вокруг и орать что-то на неизвестном языке. Когда успокоился, его глаза горели недобрым огнем. Уилл резко поднял доску со мной и поставил вертикально у стены.

— Люди в панике готовы верить чему угодно, — зло прошипел он, — и я хочу доказать эту аксиому.

И с этими словами он стал кидать в меня маленькие ножи, кинжалы, или как их там, которые попадали в доску в дюймах от моей безупречной кожи. Когда, по меньшей мере, дюжина кинжалов кончилась, он подскочил ко мне. Его лицо оказалось очень близко от моего, и Уилл пробормотал:

— Я знаю, в это трудно поверить. Но прошу. Ты моя единственная надежда.

Я, перепуганная до смерти, стала орать, чтобы он меня выпустил. Уилл зарычал и отбросил доску со мной от себя. Я, между прочим, больно ударилась плечом! Ему стоило огромных усилий взять себя в руки. Он бесцеремонно разрубил веревки одним из мечей, помог мне подняться. Я влепила ему пощечину, разумеется.

— Заслужил, — кивнул он, — не следовало тебя швырять. Прости.

— Швырять?! — возмутилась я, — да лучше б ты меня сотни раз швырнул, чем увидеть и услышать такое! Отныне видеть тебя не хочу, безумец!

И я с топотом и грохотом ушла из его дома, оставив его наедине со своим сумасшествием.

***

— И знаешь что? — возопила Лив, да так, что на нашу троицу уставилась добрая половина окружающих нас людей, — я подаю на него в суд!

— Нет! — вдруг вскричала я, и все

удивленно воззрились на меня, — пожалуйста, не делай этого. Не надо.

Что-то мне подсказывало, что он должен быть на свободе. Что он еще многое может нам рассказать.

— Это почему? — девушка тотчас прищурилась, — только не говори, что ты ему веришь.

— Нет, не верю. Но верю в то, что ему нужна помощь, — грустно ответила я. Я не соврала, но и не сказала правду. Что-то в глазах Уилла говорило мне, что он верит в то, что говорит. Мое подсознание хотело верить ему. Но ведь это все…. Это все просто невозможно, ведь так?

— Послушай, Лив, — осторожно начала я, — ты сама сказала, что он псих. Но также он интересный человек. Он тебя не тронет больше, я уверена. Так позволь же жить этому маньяку на свободе, а?

— В этот раз я согласен с Оливией, — холодно заметил Гордон. Я вперила в него злой взгляд. Парень потупился.

— Пожалуйста, Лив.

— Хорошо, — она пожала плечами ("Да уж, психологическая травма, нанесенная Уиллом, уж ОЧЕНЬ велика", — скептически хмыкнула я про себя), — но учти, еще раз он ко мне притронется, мой отец все узнает. Договорились?

Я благодарно обняла ее, и мы обе договорились не вспоминать этот случай. Но, как известно, память имеет чертовски черный юмор. Не знаешь, что она решит хранить в своих закоулках всю твою жизнь, а также не знаешь, что она решит выбросить. Так вот, этот эпизод моей жизни я никогда не смогла забыть. Возможно, этому помогли последующие события, а может, во всем виновата моя впечатлительность… Но забудь я это, потеря была бы неоценима.

Глава 4. Доверие

Временами вы рискуете переступить тонкую

грань, отделяющую очаровательную настойчивость

от несносного упрямства.

"Дом странных детей" Р.Риггз

Я чувствовала себя странно. Нет, я была полностью здорова, но, стыдно признаться, в меня закралось чувство зависти. Я всю свою осознанную жизнь мечтала о волшебных приключениях, а тут объявляется тип, пускай даже лгун и сумасшедший, пускай тот, кто несет сплошную ересь, но который обещает это дать… не мне. А человеку, который в жизни не променяет модные вещи и деньги на смертельные опасности. Возможно, если бы мои родители были также богаты, как отец Лив, у меня тоже были бы подобные ценности. Но сейчас я чувствовала только горе, которое обязана была тщательно маскировать.

— Я добьюсь своего, — пробормотала я, сидя за столом и рисуя всякие закорючки, вроде пентаграмм и скандинавских рун, так как рисовать что-то другое я попросту не умела, — я должна сделать что-то, что позволит Уиллу или Уэйлу, или как его там вообще, заметить меня и дать мне шанс.

Но была одна проблема: я никогда не унижалась перед людьми по своей воле. Мне стоило громадных усилий попросить кого-либо о чем-то, а если отказали, то я никогда не просила второй раз. В случае с Уиллом, возможно, придется перешагнуть через собственное достоинство, и не один раз. От мрачных размышлений меня отвлек телефонный звонок: Оливия.