…И пять бутылок водки
Шрифт:
– Ага, – проговорил Костя, – так… И когда же он ушел?
– Как раз в тот момент, когда этот Игорь заявился… Сидел с ребятами, слушал гитару. Потом встал: пойду, говорит, за водкой. Ну, и потопал.
– За водкой, значит, – сказал задумчиво Костя. – В тот самый момент… И прищурился выжидательно: – Принес?
– Нет. Не успел, видать. И слава Богу! Один только он и отделался легко. Остальные – я уж говорила – все в протокол попали. А на меня, – она всхлипнула, кривясь, – на меня отдельную бумагу оформили, сказали, что еще – вызовут… Теперь уж мне покоя
– Ладно, не горюй, – сказал Костя. И легонько потрепал ее по плечу. – Все обойдется. Переменишь адрес, уедешь – и все дела. Главное, что выпустили! Теперь иди отдыхай. И мне тоже – надо…
– Боюсь, – беззвучно, одними губами, произнесла она, – боюсь идти к себе.
Потом умолкла на миг и с прерывистым вздохом сказала:
– Пойду лучше переночую у девочек… Ты меня проводишь?
– Ладно.
Костя вновь закурил – и на этот раз благополучно. Смятение его прошло. Мысли были теперь ясны и отчетливы.
Итак, что же произошло? Не успел Интеллигент покинуть сборище, как туда, почти мгновенно, явилась милиция. Причем, охотилась она, – как утверждает Роза – именно, за приезжими… Тут какое-то противоречие. Да и вообще, не понятно: каким это образом Игорь – едва только слезший с поезда – успел вступить с мусорами в столь тесный контакт? А вот поведение Брюнета действительно выглядит странно. Он сказал, что идет за водкой – но ведь он же водку не пьет, не любит! Предпочитает ликеры и сладенькие наливки. Да и вообще пьет очень мало – как и все желудочные больные… Но мало того: уйдя «за водкой», он так и не вернулся, не пришел обратно. Пришли другие… Вот тут уже – связь очевидная! И, к тому же, он знал все заранее! Знал о предстоящем приезде блатных, видел телеграмму от Игоря… Костя ничего не скрывал от него. Известный этот фарцовщик, спекулянт, был его давним приятелем. Когда-то они даже работали на пару – и не плохо. Парень этот вообще был удачлив. Удачлив до странности.
Легко выпутывался изо всех передряг, никогда не горел… Раньше это восхищало Хмыря. Теперь он вдруг задумался: почему? Почему Брюнету всегда так везет? Какая сила постоянно хранит его и спасает? Как она, эта сила, зовется? Может быть, имя ей – угрозыск?
Костя шел рядом с Розой – попыхивал дымком, жевал отсыревшую папироску… Вдруг он остановился. Решительным жестом запахнул пиджак. И спросил, понижая голос:
– Послушай, на малине обыск был, конечно?
– Был… Но, в общем, не большой. А что?
– Ты не знаешь: они не нашли тот тайничок – в задней комнате, под цветами? Ну, тот, где коробки с патронами…
– Нет, нет, – засмеялась Роза, – обошлось – слава Богу!
– Ага. Ну, так дай ключи.
– Ты хочешь – туда? – испуганно дернулась она.
– Не бойся, – мигнул он глазом, – я на минуту. Только возьму коробку – и назад.
– Ах, неосторожно, – слабо сказала она, вручая ему ключи. – А что, если там…
– Ерунда, – отмахнулся Хмырь. – Что они мне, в крайнем случае, сделают? Ну, проверят и отпустят. Документы у меня в полном порядке. Отличные. Сам мастырил!…
Глава седьмая
Взошедший над Полтавою день был безоблачен, чист и исполнен засушливого зноя. Потоки слепящего света рушились из синевы на покатые кровли и застывшие в безветрии сады. К полудню стало припекать особенно свирепо. И когда Игорь добрался до высокого углового дома – того самого, где жила Наташа, – он весь уже взмок, пропылился, был утомлен. Его мучила жажда. Он чувствовал себя невыспавшимся и разбитым. Эту ночь он провел в привокзальном скверике, на скамейке, – слабо дремал там и беспрерывно пробуждался, тревожимый сторонними шумами, и поднялся рано, чуть свет.
Теперь, войдя в подъезд – в полутьму его и прохладу – Игорь подумал с наслаждением: «Первым делом, попрошу у Наташки напиться. Может быть, есть пивко холодненькое – ах, хорошо бы!…»
Лифт не работал – оказался испорченным. Пришлось подниматься на восьмой этаж пешком. Уже стоя перед дверью, нашаривая звонок, Игорь вдруг ощутил беспокойство: а как она, кстати, здесь живет? Одна? Или с кем-нибудь – с каким-нибудь мужиком? Тогда, на вокзале, она ничего не сказала об этом. Вероятно, забыла, думала о другом… Что ж, если кто-нибудь и есть у нее – удивляться нечему. Она ведь уже не девочка. И вообще, такой товар не залеживается, не ржавеет…
Он позвонил. Дверь растворилась с шорохом. На пороге возникла Наташа – она была не одна! За нею маячило мужское незнакомое лицо; бледные полные щеки, узкая полоска губ. И тотчас же Игорь понял, кто это. И странное дело, – испытал мгновенное острое чувство разочарования и смутной безотчетной обиды…
– Здравствуй, Игорек, – сказала Наташа, – входи! И потом – вполоборота – указав на мужчину:
– Познакомьтесь… Мой муж, Сергей.
– Милости просим, – пробормотал Сергей. И, несколько помедлив, – словно бы нехотя, – протянул Игорю влажную, вяло раскрытую ладонь.
Они обменялись рукопожатием, постояли немного, произнося случайные, ничего не значащие фразы. Потом прошли в комнату. Приглядываясь к Наташе и Сергею, Игорь уловил в их жестах и интонациях какую-то натянутость, напряженность… «Чего это они? – мельком подумал он, – поссорились, наверное? А впрочем, что ж, дело понятное – семья!»
И опять, при этой мысли – семья – что-то укололо его, ужалило в сердце…
– Значит, вы – как я успел понять – старый друг Натащи, – усаживаясь и потирая ладонь о ладонь, сказал Сергей. – Росли вместе…
– Точно, – кивнул Игорь. – В одном доме, в одном дворе.
– В сущности, мы с ним почти что родня, – быстро выговорила Наташа. – Ведь – с самого детства!… Ты понимаешь, Сережа?…
Подавшись к мужу, она легонько коснулась его плеча. Но Сергей не ответил, не поднял к ней глаз. Он словно бы вовсе не замечал Наташу. Пристально, в упор, разглядывал он Игоря и улыбался, потирая руки.
– Вместе росли. Да, конечно. Детские воспоминания, я понимаю, самые трогательные… Ну, а теперь – простите – вы откуда? Из каких же краев?