И расставил Паук свои сети
Шрифт:
– Может быть, деяния Рогова пошли дальше оплодотворения и наблюдения за детьми со стороны? Возможно, он таким образом обеспечивал своих потомков. Нашел богатую и одинокую женщину в том же городе, где родилась и выросла Елизавета Петровна, и устроил так, что наследство ушло к ней.
– Допустим, вы правы, тогда почему все так сложно? Почему не дать деньги самому Алексею?
– Полагаю, на его решение могло повлиять то, что ваш брат был силовиком. Рогов понимал, что большое наследство привлечет внимание со стороны его ведомства.
– Возможно,
– Рано делать выводы, но… Поговорив с матерью, он мог поддаться эмоциям. Начальник следственного отдела по особо важным делам – биологический сын маньяка! Наследство получено из рук маньяка! Что ему делать? Пойти к начальству, рассказать обо всем и тем самым лишить себя будущего? Как после такого смотреть в глаза детям и жене? Ведь он им даже не позвонил. Возможно, ваш брат испытал сильнейший стресс, стыд, даже страх…
Валерий Сергеевич схватился за голову, и Герман дал ему минуту, чтобы осознать услышанное.
– Но есть и другая версия, – продолжил Герман после паузы. – Возможно, маньяк раскрыл ему свои карты. Признался, что он его отец, и сказал, что по возвращении в свой кабинет он получит доказательство в виде анализа ДНК. А после этого, предположим, потребовал что-то, пригрозив раскрыть его происхождение. Ваш брат отказался, и тогда его убили, сымитировав самоубийство.
На Валерия Сергеевича без содрогания нельзя было смотреть. Вся его начальственная осанка куда-то пропала, как скинутое одеяло, обнажая растерянного, придавленного несчастьями человека.
– Но как? – справившись с эмоциями, Валерий Сергеевич посмотрел на Германа покрасневшими глазами. – Окна в машине были закрыты… стреляли внутри… на пистолете… его отпечатки. А кроме брата в машине никого не было.
– Все просто. Выстрел, который слышали все, мог быть произведен, когда ваш брат был уже мертв.
– Вы можете это доказать? – с еле уловимой надеждой в голосе спросил Валерий Сергеевич.
– Необходимо провести следственный эксперимент.
– Зачем?
– Из протокола баллистиков ясно, что выстрел был произведен в упор, и стекла в машине были подняты, что должно было приглушить звук выстрела. Табельный «Макаров» не самое громкое оружие, и в здании выстрела не должны были услышать, даже если бы и услышали хлопок, то не опознали бы его как выстрел. А что мы имеем на деле? Выстрел слышали все в Управлении.
– Кто же тогда стрелял?
– Думаю, Сорокина, но у нее мог быть и сообщник. Они могли застрелить вашего брата, когда на стоянке никого не было, а потом, дождавшись первого свидетеля, сделать вид, что она только что вышла из своей машины.
– Ясно. – К Валерию Сергеевичу вернулось самообладание. – Могу я чем-то помочь?
– Нужно объявить Сорокину в федеральный розыск. Просмотреть
– Не проблема.
– Необходимо перетрясти все дело о маньяке. Не могу понять его мотивов, а значит, мы что-то упустили.
Валерий Сергеевич кивнул.
– Попрошу вас информацию об анализе ДНК держать пока в тайне. Когда раскроете дело, я решу, что с этим делать.
– А как же Терентьев? У него есть начальство, – напомнил Герман.
– Начальство я беру на себя. А вы все уладьте с Терентьевым. Он был другом Алексея. А теперь, если позволите, я хотел бы остаться один.
***
В номере отеля Герман завалился на кровать. Закрыл глаза, прокрутил в голове все установленные факты по делу Архангельского и накидал план действий. Потом вспомнил про шефа и набрал его номер.
– Buenas noches, senor2.
– Добрый, – снисходительно произнес охрипшим от сна голосом генерал и тут же поинтересовался: – Ну, славно потрудился в первый день?
– Похвастать пока нечем.
– Скромняга. Мне уже доложили, что Валерий Сергеевич поднял в прокуратуре невообразимый шум по делу своего братца. СК гудит, как улей.
– Быстро он, – заметил Герман.
– Ты мне вот что скажи. – Генерал сделал короткую паузу. – Думаешь, полковник не сам это сделал?
– Есть такое подозрение, – уклончиво ответил Герман.
– Ну, подозрение – это уже что-то, – задумчиво произнес генерал. – Вчера и этого не было.
– Шеф, мне нужна машина. Не хочу, чтобы за мной, как за красной девицей, приезжали в отель каждое утро. По большому счету, мне нужно переехать в квартиру… и как можно быстрей.
– Что, творческого беспорядка не хватает?
– Именно так.
– Подберу я тебе квартиру. Хотел как лучше, а ты – как всегда.
– Не могу работать в такой обстановке. Представьте, что будет с горничной, если я развешу фотографии жертв маньяка по всему номеру? Есть прямая связь Рогова с Архангельским, так что… – не договорив, Герман резко сменил тему: – У меня еще одна просьба. Я бы хотел узнать адресок моих девчонок. Звонил по старым телефонам, трубку никто не берет.
– Всю необходимую информацию я послал в отель. Тебе должны были уже принести конверт.
– Пока не принесли. Не томите. Что там? – Не услышав ответа, Герман спросил: – Шеф, вы еще тут?
– Да, – послышался тяжелый вздох. – Не хотел тебя огорчать, но ты все равно узнаешь. Лера вышла замуж.
Герман прикрыл глаза, чувствуя, как защемило сердце. Он предполагал, что подобное может произойти, но этот день почему-то виделся в далеком будущем.
– Ее муж – директор завода, акционер двух банков. Несколько домов здесь и где-то на Сардинии. Если хочешь, я перешлю тебе о нем всю информацию.