И расставил Паук свои сети

Давыдова Инесса

– Рановато для пива. Мне сейчас твои мозги нужны, а не сопли.

– Все в норме, – отмахнулся Герман. – Мозги заработают еще быстрей. А пока мы одни, может, расскажете, почему меня вытащили в разгар операции, которую я, как слониха, вынашивал несколько лет? И раз уж у нас беседа по душам, хочу напомнить, что мы на такой срок не договаривались. Речь шла о пяти месяцах, но, видимо, у кого-то в Управлении с математикой туго. С чего это вы обычное похищение довели до полномасштабной операции?

– С математикой в Управлении все

в порядке, – немного обиженным тоном заверил шеф. – Твою командировку постоянно пролонгировали из-за прослушки, что мы установили с твоей помощью. Кто же знал, что мы наткнемся на такую жилу? Так что не надо строить из себя обиженного мальчика. А вытащил потому, что в дело вступила другая группа. Управление хочет и в будущем использовать твои тесные связи с семьей Санчес, поэтому твое присутствие во время задержания братьев Родригесов было неуместно. Что ты сказал Марии перед отъездом?

– Что друг попал в беду, – сухо ответил Герман. От одной мысли, что, возможно, ему придется снова залезать в шкуру Высоцкого, его пробрал липкий пот.

Три года назад Управление поставило перед ним задачу выяснить, кто и с какой целью похитил дочь российского чиновника. Денежный след привел Германа в Венесуэлу, а позже и к Марии Санчес, которая обналичивала выкуп за дочь «клиента». К пылкой, но осторожной девушке Герман подбирался целый год, параллельно расследуя ее масштабную деятельность. Мария была для него проходным билетом в закулисье закрытого семейного клана, который управлял самым крупным наркокартелем в Латинской Америке. Она окончила Российский университет дружбы народов, неплохо говорила по-русски и питала страсть к крутым парням с дурной репутацией. Под ее вкусы и писалась легенда для агента под псевдонимом Патрик.

– Кто зачищал виллу? Случайно не мои архаровцы? – Герман сделал глоток пива.

– Операция уже завершена, – ушел от прямого ответа Николай Иванович.

– А чтобы узнать, чем все закончилось, мне нужно карты раскинуть? – раздраженно процедил Герман.

– Накрыли картель со всей их финансовой схемой и отлаженной логистикой, – с неохотой ответил шеф. – Беглянка уже в Москве, у отца.

– А что с братьями Родригес?

– Старший погиб при захвате. Младший – у нас.

– В каком состоянии дочь «клиента»?

– Как ты и утверждал, она была с младшим Родригесом. На первом же допросе вывернулась наизнанку, пытаясь доказать, что сама предложила студенту-любовнику взять ее в Венесуэлу.

– Но вы ей не верите?

– Почему? – пожал плечами генерал. – Верю. Я не удивлен, – та еще мадмуазелька. Скользкая и ушлая, как ее папаша. Если бы тот не вертелся как угорь на сковородке, а сразу сказал, куда и когда перевел выкуп, то ты уже год назад был бы дома. Родригес был для нее хорошим прикрытием, а настоящих ее намерений сам сатана не знает.

– Деньги за выкуп нашли?

– Третью часть. Остальное предприимчивая девушка успела вложить в бизнес.

– Дайте-ка

угадаю… – Глаза Германа заискрились. – Она вложила их в семейное дело Родригесов?

Генерал кивнул. Минуту оба молчали, переваривая итоги операции.

– Поговорим о предстоящем деле. У моего товарища кое-что произошло, и это спутало все мои планы, а ты же знаешь, как я не люблю их пересматривать.

– А как же! Ну, так что за дело?

– Очень сложное, необычное и конфиденциальное.

– Надеюсь, это не чистка Авгиевых конюшен. – Герман с наигранной надеждой посмотрел на шефа, но тот был серьезен как никогда, и шутка не прошла.

– Неволить не стану, но знай: если возьмешься, будешь строго следовать легенде. Для всех ты был в госпитале. Я проследил за бумажным следом твоего пребывания в том заведении – не подкопаться, – повернувшись в сторону холла, просматривавшегося из бара, генерал сказал: – А вот и он. Минута в минуту. Ценю пунктуальность.

В ресторан зашел высокий подтянутый мужчина лет шестидесяти в темно-сером костюме и прошел к дальнему столику. Через минуту двое официантов прикрыли его от остальной публики ширмой, а на соседних столиках разложили таблички «Столик зарезервирован».

Когда Герман с шефом приблизились к столику, незнакомец привстал и улыбнулся.

– Без права на славу, во славу державы¹. Так, кажется? – сначала он протянул руку Коновалову, затем повернулся к Патрикееву и добавил: – Не знал, что когда-нибудь удостоюсь чести пожать руку легендарному Патрику.

– Герман, знакомься, это Валерий Сергеевич Архангельский. Возглавляет Федеральную службу исполнения наказания. – Шеф взглянул на друга. – Дальше ты сам.

– Дело вот в чем, – без предисловий начал Валерий Сергеевич. – Мой младший брат Алексей был начальником следственного отдела главного Следственного управления по Московской области. Неделю назад он застрелился в своей машине на служебной стоянке. Все выглядело как самоубийство, и мы уже смирились с этой мыслью. Но после похорон его друг, майор Терентьев позвонил мне и рассказал, что перед самой смертью брат полчаса беседовал с задержанным маньяком, которого они ловили несколько лет, и что сам маньяк добивался встречи с Алексеем.

– Вы хотите, чтобы я расследовал его смерть? – уточнил Герман.

– Да. Я хочу, чтобы вы, во-первых, установили или опровергли факт самоубийства и, во-вторых, узнали, о чем преступник говорил с моим братом. Знаю, его не вернешь, но я хочу восстановить его доброе имя. Фамилия Архангельских не должна быть запятнана. – Последние слова он произнес негромко, но твердо, демонстрируя привычку отдавать приказы.

– Сочувствую вам, – сказал Герман, приложив руку к груди, – но мой профиль – разведка и контрразведка, я никогда не расследовал убийств и не имел дела с маньяками. В их поимке нужны специальные навыки и знания.