И скоро день
Шрифт:
— Вы действительно хотите войти к нему? — еще раз недоверчиво спросила Эмилия.
Опасаясь, что у меня сорвется голос, я просто кивнула ей в ответ.
— Когда будете выходить обратно, вам лучше... — она жестом показала, что, уходя, я должна буду вновь закрыть комнату на ключ.
Я с недоумением посмотрела на нее.
Она вновь передернула плечами, равнодушно улыбаясь.
— Хорошо, синьора. Как вам будет угодно.
Я решила подождать, пока она не исчезнет из виду. Мне казалось, что из комнаты до меня доносятся какие-то признаки
— Пит, это я, Кэти. Можно мне войти?
Спустя мгновение я услышала его голосок.
— Пожалуйста, входи.
Похоже, эта комната была оборудована под детскую лет тридцать назад, и когда-то, видимо, она была прелестна: множество шкафов, до верху забитых игрушками и детскими книжками, камин с очень красивой решеткой и защитным экраном, лошадка-качалка и небольшая детская кроватка из латуни. Здесь все было тщательно продумано, не было ни одной случайной вещи, просто все это было несколько потрепано временем. Бросалось в глаза, что здесь не было ни одного предмета, который бы подходил десятилетнему мальчику.
Пит спокойно сидел на постели с книгой в руках, глаза его были широко открыты, а губы — крепко сжаты до тех пор, пока я не прикрыла за собой дверь.
— Никто не предупредил меня о том, что тебе нездоровится, — виновато проговорила я. — Если бы я знала, я пришла бы навестить тебя пораньше.
— Вы одна, синьора?
— Да, одна. — Придвинув стул поближе к кровати, я села рядом с мальчиком. — Как у тебя дела?
— Со мной все в порядке. Я вовсе не болен.
— А я уж испугалась, что ты мог заразиться от меня. Хотя я всегда считала, что это заболевание не передается окружающим.
На его физиономии появилось веселое и лукавое выражение, постепенно сменившееся противной гримасой. Это было неприятно, даже хуже того выражения настороженности, которым он меня встретил.
Я не могла не заметить, что он несколько видоизменил свое обращение ко мне. Раньше он называл меня «синьорина». Должно быть, кто-то рассказал ему часть моей истории, после того как мне пришлось провести в постели весь вечер.
Я вдруг начала разъяснять ему положение вещей.
— Ты, наверное, уже знаешь, что я была замужем за... Он был твоим кузеном, не так ли?
— Да, синьора.
— Между прочим, я вовсе не беременна.
Ресницы его взметнулись в неописуемом и восторженном удивлении, вновь придав его лицу выражение лукавства. Он явно знал это слово : ведь он же провел некоторое время в американской школе и наверняка наслушался слов, которые вовсе не предназначены для детских ушей.
Тем временем я продолжала.
— Ты, наверное, в курсе, что, когда женщина ждет ребенка, временами ее охватывает слабость, и у нее могут возникнуть проблемы с желудком. Я же просто плохо чувствовала себя вчера. Это одна из тех неприятностей, с которыми сталкиваются люди во время путешествия. Боюсь, что кое-кто поспешил
Я сомневалась, что Пит понял каждое слово из произнесенной мной тирады, но общий смысл он уловил. Его брови приподнялись домиком.
— Ты — не... не...
— Не беременна, нет. А что, кто-то сказал тебе, что я жду ребенка?
Пит все еще не мог прийти в себя, на лице его было выражение обычного детского изумления. Он отложил книжку в сторону и подтянул колени к подбородку.
— Я слышал, как они разговаривали между собой — Эмилия и Роза. Когда Эмилия увидела, что я подслушиваю, она сказала, что я противный мальчишка. Что есть вещи, которые маленьким мальчикам совершенно не следует знать...
— Я вполне могу представить, что она сказала тебе. Она была не права. — Я доброжелательно улыбнулась ему. — Честно говоря, мне безумно жаль, что я не беременна. Мне бы очень хотелось иметь ребенка.
— Ты хочешь иметь детей?
— Конечно, хочу. Между прочим, я учу детишек.
— Таких, как я?
— Немного постарше. У меня старшие классы. Моим ученикам от двенадцати до пятнадцати лет.
— А что ты преподаешь?
— Историю.
Восторженное выражение на его лице померкло.
— Не футбол.
— Знаешь, я ведь не так уж хорошо играю в футбол, Пит. Ой, я совсем забыла. Я принесла тебе подарок.
Взгляд, который он остановил на игре, напомнил мне взгляд голодного человека при виде полной тарелки горячего и ароматного супа.
— У меня был почти такой же раньше. Но тот не был настолько... настолько...
— Хорош? Современен?
Он несколько раз повторил последнее слово, как будто пробовал его на вкус.
— Современен... Да, точно. Не был настолько современен. Тот уже сломался. Давай поиграем с тобой прямо сейчас.
Пит быстро разобрался с тем, как надо пользоваться игрой. Я уже не один раз сталкивалась с тем, что мои ученики умудряются вникнуть в большинство электронных игр гораздо быстрее меня, да и любого другого взрослого. Для них это не составляет никакого труда.
Он выиграл у меня четыре партии из шести и был готов сражаться весь день, если бы я не взмолилась о пощаде.
— Давай поиграем во что-нибудь еще. Мне уже надоело проигрывать. Может быть, я смогу победить в какой-нибудь другой игре.
— А здесь больше ничего нет.
— Что, совсем никаких игр, ни шашек, ничего?
— Только для маленьких, — небрежно сказал он, обведя комнату слабым взмахом руки.
— Чем же ты здесь занимаешься весь день? — Задавая этот вопрос, я постаралась, чтобы мой голос не выдал никаких эмоций. Сомневаюсь, что мне это удалось, честно говоря.
— У меня есть радио. Иногда я слушаю музыку. Кроме того, я постоянно учусь.
Он показал на книгу, которую читал до моего прихода. Это был толстенный том итальянской истории, явно написанный для взрослых. В книге было всего несколько черно-белых фотографий и иллюстраций.