И снилось ворону, что был он лисом
Шрифт:
Всё это время настоящий Мадара стоял в стороне, критично наблюдая за боем. Если добраться до него, то, возможно, удастся остановить сражение…
«Даже не думай! Это самоубийство!»
«Просто дай чакру и верь в чудо, Кью».
Огромная лапа обрушилась на Мадару, но тот уже облачился в лазурный доспех и без труда выдержал удар, тут уже контратаковал, ударив Кураму мечом. Лис перехватил его хвостом, стал собирать чакру для удара в упор Бомбой хвостатого — Мадара разгадал его план и отбросил Кьюби прочь, быстро подбежал и вонзил меч в его переднюю лапу. Курама зарычал и залягался,
«Исчезни!»
«Не могу!» — в тоне мелькнула паника, и Курама зажмурился, когда голова Сусано оказалась на одном уровне с его. Он боится глаз Мадары, я знаю.
Я выпустил в противника ещё один Расен Сюрикен — последний, три сейчас мой предел, — однако не попал. Одной из рук Мадара потянулся ко мне…
Земля задрожала так, словно по ней мчалось стадо гигантских носорогов, и моего противника смело что-то огромное, коричневатое — не то кулак, не то невероятная… ветка!
Получив свободу, Курама тут же исчез обратно в моё подсознание, а я стал падать, но прямо в воздухе был подхвачен кем-то и миг спустя поставлен на землю чуть в стороне от поля боя.
— Не отходи от меня, джинчурики, — приказал неожиданный спаситель. — Мой брат разберётся.
Несколько мгновений я просто смотрел на него — а затем расхохотался, заставив напряжённого шиноби вздрогнуть. Из всех возможных вариантов!.. Ну Орочимару, я тебе этого не забуду!
Из-за деревьев выскочил Саске с обнажённой катаной.
— Изуна, что?.. О, — он опустил клинок, вопросительно глядя на нас.
Тобирама дёрнулся и ещё больше нахмурился.
— Изуна?
— О да, ты не ослышался, Сенджу, — прекратив смеяться, я снизу вверх взглянул на него и оскалился. — Учиха… то есть, Узумаки Изуна, собственной персоной.
— Быть не может, — проговорил Тобирама. — Почему в этом теле?
— Долгая история, — отмахнулся я. — Нет времени.
— Второй, вы же были медиком? — резко вступил в разговор Саске. — Нашему товарищу срочно нужна помощь.
Земля вновь содрогнулась, и в отдалении раздался взрыв такой мощи, что нас чуть не снесло волной. Дождавшись, когда она пройдёт, Тобирама кивнул.
— Показывай дорогу.
Бежать пришлось недалеко; минуту спустя мы оказались возле группы шиноби. Шисуи лежал на траве, истекая кровью, Орочимару явно порывался подойти к нему, но Итачи преграждал путь, угрожающе блестя Шаринганом.
— Итачи, я понимаю, ты не веришь мне, но сейчас я действительно на вашей…
Он не договорил — Итачи круто развернулся и метнул кунай поперёк курса направлявшегося к раненому Тобираме.
— Брат! — окликнул Саске. — Всё в порядке, это Второй…
— Эдо Тенсей, — перебил его Итачи, — которое контролирует Орочимару.
— Итачи, я тебя прошу, остановись, или я сам тебя оттащу, — ну, по крайней мере тон у меня вышел угрожающий. — Или ты дашь Шисуи умереть?
Глава клана Учиха закусил губу, но всё-таки посторонился, позволяя остальным подойти ближе. Тихо хмыкнув, наблюдая за нами, Тобирама опустился рядом с Шисуи и активировал лечебную технику.
Пользуясь затишьем, я перевёл взгляд туда, где в нескольких километрах от нас мелькали вспышки
— Надо… — пробормотал я, шагнув вперёд, но мне на плечо опустилась рука.
— Не стоит, Изуна-кун, — покачал головой Орочимару, смотревший туда же, куда и я. — Твоё вмешательство ничего не изменит.
— Я не могу просто стоять в стороне. Там мой брат, в конце-то концов…
— Мадара не станет тебя слушать, — жёстко заявил Саске, повернув в нашу сторону голову. — Он безумен, поглощён своей идеей. Оставь его Первому.
— Легко тебе говорить, когда твой брат здесь, рядом, а не предатель и враг, — прошипел я, однако отступил, без сил опустился на камень неподалёку. В альтернативном будущем, которое показывал мне Рикудо Сеннин, я видел, как Итачи стал нукенином и в итоге погиб от руки Саске — но говорить об этом другу не стану, как бы ни был на него зол.
Время тянулось бесконечно долго. Тобирама закончил лечение, и Шисуи, к счастью, пришёл в себя; Итачи молча сел рядом с другом, напряжённый и сосредоточенный, готовый в любой момент вновь сорваться в бой, если потребуется; Саске остался стоять, то и дело сжимая и разжимая кулаки. Орочимару с интересом наблюдал за Учихами, усмехаясь каким-то своим мыслям.
Я замер на своём камне, не отводя взгляда от стороны, где было далёкое поле боя. В те минуты (или часы?) мне было даже плевать, что рядом находится ненавистный Сенджу Тобирама — меня заботил лишь брат.
Значит, всё, что писали в хрониках, правда: Мадара действительно сошёл с ума. Не в том смысле, что стал шизофреником или ещё кем, нет, намного хуже — он оказался полностью во власти идеи, поглотившей его, сожравшей с потрохами. Бесконечный Цукиёми… Нет, я бы такого миру не пожелал.
«В самом деле?»
«Меньше скепсиса, прошу. Я никогда не считал, что забвение в утопии — решение всех проблем».
— Закончилось, — негромко произнёс Тобирама.
Я прислушался к потокам чакры.
— В самом деле, — я поднялся с камня. — Кто хочет, может пойти со мной.
— Ты уверен, что хочешь идти? — серьёзно спросил Саске.
— Я должен, — коротко ответил я и сорвался с места.
За мной последовали все; бежали мы в полном молчании, Итачи помогал всё ещё слабому Шисуи. Вскоре местность перестала быть вековым лесом — она вся была изъедена рытвинами, усыпана обломками камней и вывороченными с корнями, обгоревшими деревьями. Мы спустились по пологому склону в котлован, на дне которого были двое старых противников.
— …Зря ты не послушал меня, Мадара, — тихо говорил Хаширама, так горько, словно винил в происходящем себя. — Вот видишь: мне пришлось уже второй раз убивать тебя.
— Иди ты к чёрту, Сенджу, — слабо огрызнулся мой брат; я чувствовал, как медленно уходит из него жизнь.
Хаширама обернулся к нам.
— Всё кончено, — сказал он. — Коноха спасена, как и джинчурики… — он вдруг осёкся, встретившись со мной взглядом, хотел было что-то сказать, но я отрицательно покачал головой, и Хаширама захлопнул рот.