И снова дождь...
Шрифт:
— Вижу. И что?
— Просим вас пойти с нами.
— Куда?
— Там все узнаете.
— Зачем?
— Там все узнаете.
— Но у меня самолет через три часа!
— Возможно, вы еще на него успеете, а если нет, то улетите следующим.
— А если я откажусь идти с вами?
— Дело сугубо добровольное, вы имеете право отказаться, и в этом случае мы вынуждены будем откланяться. Однако сами понимаете, что просто так вас никто бы не стал беспокоить.
Вообще-то у меня не было ни малейшего желания идти невесть куда и неизвестно зачем. Я уже хотела, было, посоветовать молодым людям отправиться по своим делам, но внезапно представила, какие горькие слезы бабушка
Этого оказалось вполне достаточно для того, чтоб у меня вырвалось едва ли не помимо воли:
— Ничего не имею против вашего предложения.
Очень надеюсь, что самолет сегодня улетит без меня — что ни говори, а этом случае выяснение отношений и скандалы отложатся на один день: как говорится «пустяк, а приятно…».
Глава 3
Трудно сказать, что за ведомство находилось в том здании, куда меня привезли, но если судить по внешнему виду, то солидное четырехэтажное строение смотрелось, скажем так, основательно, и понятно, что те организации, которые в нем располагаются, наверняка относятся к государственным структурам. Ну, вряд ли следовало ожидать чего-то иного.
Итак, я уже второй час беседую с интеллигентным мужчиной средних лет в его небольшом кабинете. Ну, что можно казать о собеседнике? Добрый голос, располагающая улыбка — это так и тянет раскрыть этому мужчине все, что скопилось на душе, только глаза моего собеседника смотрят оценивающе. Понятно, что этот человек вряд ли пригласил меня сюда для того, чтоб поговорить о том, как проходил мой отпуск и понравился ли мне здешняя природа — у него, если можно так выразиться, дело совсем иного рода.
Вначале этот милый человек, представившийся Ильей Сергеевичем, извинялся за то, что по его вине я, скорей всего, пропущу свой рейс (за что ему мое большое спасибо!). По его словам, оправданием этой досадной неприятности может служить то, что структуре, которую он представляет, необходимо у меня кое-что уточнить, а потому Илья Сергеевич в очередной раз просит у меня прощения, и просит вспомнить кое-какие неприятные подробности, относящиеся к происшествию на дороге.
Вначале шли какие-то незначительные вопросы, а затем разговор плавно перешел непосредственно к тому, что случилось в лесу. Вообще-то я догадывалась, по какой именно причине меня пригласили сюда, в этот самый комитет по исследованию природных явлений, и потому я выложила все, как на духу, тем более что и сама не хотела скрывать хоть что-то. Нашу беседу можно было бы назвать интересной, но я понимала, что это, скорей всего, допрос.
— Можно поинтересоваться, с чем именно я столкнулась в лесу?.. — к этому времени, судя по всему, наше общение с Ильей Сергеевичем подходило к концу. — Что это было?
— Увы, тут я вам ничего определенного сказать не могу… — покачал головой тот. — И не потому, что не хочу — просто я не знаю точного ответа на этот вопрос, а предположений можно строить сколько угодно.
— Но ведь это было живое существо, верно?
— Такая вероятность не исключена, однако нельзя ничего утверждать наверняка. Хоть верьте, хоть нет, но я знаю немногим больше вашего — к сожалению, все обстоит именно так. У меня нет желания вас обманывать.
— Простите женское любопытство, но все же у вас есть какое-то предположение по этому поводу?.. — настаивала я.
— Скажите, как вы отнесетесь к тому, если придется задержаться здесь еще на несколько дней?.. — Илья Сергеевич оставил мой вопрос без ответа.
—
— А ваши родные…
— Надеюсь, за время моего отсутствия с бабушкой ничего плохого не случится, а больше родных у меня нет. Что же касается моей непосредственной работы, то тут все сложней, и руководство с неприязнью относится…
— Думаю, с вашим начальством этот вопрос мы утрясем… — успокоил меня мужчина.
— Тогда я только «за»… — а про себя подумала, что ничего не имею против того, чтоб задержаться здесь подольше. Надеюсь, что к тому времени Игорь, наконец, поймет, что между нами произошел окончательный разрыв, и ему пора отправиться на ловлю другой золотой рыбки.
— Я почему-то не сомневался в ответе… — тонко улыбнулся мой собеседник. И хотя больше ничего было не сказано, все же я поняла, что ему обо мне известно многое, в том числе и то, что я, можно сказать, удрала от своего бывшего жениха и готовящейся свадьбы. Хм, что-то уж очень большие связи у какого-то комитета по исследованиям природных явлений. Могу прозакладывать голову, что за этим мирным названием стоит куда более серьезная организация.
— Только вот не понимаю, чем смогу вам помочь?.. — поинтересовалась я.
— Возможно, и ничем… — чуть развел руками тот. — Ничего определенного пока сказать не могу.
Ну и на том спасибо… — подумалось мне. Главное, мое возвращение домой отложено, причем на законных основаниях. Я уже знала, что бабушка по каким-то своим каналам (для нее это вполне возможно) выяснила, куда я уехала и на какой именно срок, так что она сегодня ждет меня или дома, или, скорей всего, в аэропорту — так сказать, с гарантией, чтоб больше я никуда от нее не удрала. Почти наверняка прихватила с собой и гм… группу поддержки в лице бывшего жениха и его мамы… Ох, даже думать не хочется, что бабушка сегодня напишет мне в своем очередном послании!
— Если не секрет, то скажите хотя бы примерно, на какой именно срок я у вас задержусь?.. — спросила я.
— Как минимум несколько дней, но может, и дольше…
Может и дольше… Замечательно! Как говорил Карабас-Барабас в фильме про Буратино — да это просто праздник какой-то!
На следующий день я с раннего утра сидела в машине, вернее, в довольно большом микроавтобусе с затемненными окнами, который, как мне сказали, направлялся к тому самому месту, где несколько дней назад остановился наш туристический автобус. С той памятной ночи времени минуло более чем достаточно, и в толк не возьму, что там сейчас можно осматривать, но если просят вновь отправиться туда, где находился автобус с заглохшим мотором, то почему бы и не съездить туда еще разок. Конечно, положа руку на сердце, я не в восторге от подобного: нет ни малейшего желания возвращаться на место неприятных воспоминаний, хотя и понимаю, что бояться уже нечего, но, тем не менее, в глубине души нет-нет, да и шевельнется страх. Зачем туда едем? Как мне сказали, нужно обследовать место, где люди подверглись непонятному воздействию, но я не могу взять в толк, что там сейчас делать.
Оказывается, тут все тоже не так просто. По словам Ильи Сергеевича, ни один из двух пострадавших мужчин, и никто из женщин, которые помогали выносить бедолаг из леса — никто не почувствовал того, что ощутила тогда я. Мужчины вообще ничего не помнили, а женщины чувствовали лишь подавленность, раздражение и вполне обоснованную боязнь темного леса — и только. Тот всепоглощающий ужас и страх ощутила я одна. Конечно, логично было бы списать свои эмоции на излишнюю женскую впечатлительность и разболтанные нервы городской жительницы, оказавшейся в непростой ситуации, но я этим никогда не страдала.