И снова пятница, тринадцатое...
Шрифт:
– Простите меня, пожалуйста, досточтимый тролль. По правде говоря, я не знаю, в чем именно состоит моя вина, но все равно молю вас о снисхождении. Если я попал сюда из-за браслетов, то, поверьте, у меня не было злого умысла. Я думал, что украшения ничейные, потому и осмелился взять их. Господин тролль…
– Замолчи, мальчишка! – на чистом русском языке произнес уродец и состроил жуткую гримасу. – Если ты намереваешься приносить свои никому не нужные извинения, то извинись за то, что обозвал меня троллем, невежда!
Призвав на помощь все свое красноречие, Яша начал просить прощения за свою невольную ошибку, однако
– Заткнись, болтун! И запомни – никогда не называй нас, цвергов, троллями. Мы – карлики, если угодно – гномы, но уж точно не тролли! Да будет тебе известно, жалкий неуч, что тролли – это великаны, известные беспросветной тупостью, а цверги всегда славились как искусные мастера, кузнецы и механики. Разума нам не занимать, это уж точно!
Находившиеся в зале карлики прервали речь своего предводителя восторженными воплями и стуком пустых кружек. Когда шум немного стих, Яша вновь робко подал голос:
– Будьте снисходительны к моей некомпетентности. Дело в том, что в фильмах таких, как вы, обычно называют троллями, хотя теперь я понимаю, какую чудовищную ошибку совершают невежественные сценаристы. Когда я выйду отсюда, то обещаю: я всем стану рассказывать, чем отличаются мудрые карлики от бестолковых троллей! Честное слово! Отпустите меня, пожалуйста! Мама моя, наверное, уже нервничает…
– Мама нервничает! – Цверг расхохотался отвратительным злым смехом. – Ты пришел на наш праздник, голубчик, и без тебя он вряд ли состоится! Ты нам нужен.
– Но…
Яша заерзал на своем месте, гадая, какое отношение он может иметь к пирушке цвергов. Вроде бы никакого, если только не предположить, что… Но о таком кровожадном варианте развития событий впечатлительный мальчишка даже думать боялся. А карлик тем временем продолжал говорить, обращаясь не столько к пленнику, сколько к своим подданным:
– Пятница, тринадцатого, для нас, цвергов, особый день – своего рода праздник, дата, напоминающая о том моменте, когда изменилась судьба нашего народа. Да, для нас это праздник, хотя жалкие предатели называют его проклятием. Но настоящие цверги испытывают в этот день истинную радость и отмечают его грандиозной пирушкой! А потому мы всегда заботимся, чтобы к нам на огонек зашел парнишка вроде тебя. Вас просто ловить – дурачки так легко заглатывают наживку… Сначала вы «клюете» на блестящее, а затем – на вспыхнувший во мраке огонек…
Карлик снова захихикал, потирая свои трехпалые волосатые ручки. Яша с самого начала подозревал, что влип в крайне неприятную историю, а теперь осознал до конца, какая участь его ожидает в ближайшем будущем. Похоже, отсчет его жизни шел уже не на часы, а на минуты. Тело напряглось в отчаянном усилии освободиться, но кожаные ремни, скрепленные бронзовыми пряжками, не смог бы разорвать даже взрослый мужчина. Наблюдавшие за пленником цверги загоготали на разные голоса, вполне довольные разворачивающимся на их глазах зрелищем.
– Да-да, мальчишки, которые любят смотреть себе под ноги и не глядят на небо, – наша главная радость, услада души! Знаешь, с чего все началось? Когда-то, давным-давно, цверги жили на поверхности земли. Мы всегда были трудолюбивым народом, и наша работа была угодна богам-асам, жившим в небесном городе Асгарде. Каждый из асов нуждался в нашем мастерстве – мы выковали копье для самого
Проклятый подземный народец восторженными воплями приветствовал своего вождя, сотни глоток повторяли на разные голоса:
– Золото! Золото! Золото!
Карлик поднял руку, призывая к тишине:
– И с тех пор золото стало нашим единственным богом! Когда тринадцатый день мая – день, в который Один проклял нас, выпадает на пятницу, мы устраиваем грандиозный пир, празднуя это событие. Ты должен гордиться, глупый мальчишка, своей ролью на нашем пиру, ведь твоя сочная горячая плоть станет лучшим угощением на празднике проклятых!
– Отпустите меня, пожалуйста!
– Ты действительно собираешься оставить нас без угощения?
– Я не хочу умирать!
– А кто хочет? Однако всем приходится.
– Нет!
– Ты можешь кричать долго и громко, а можешь молчать – в любом случае это никак не повлияет на твою судьбу. Ты – главное блюдо на столе цвергов, таков твой жребий, малыш. Смирись с ним.
Яша больше не мог сдерживать слезы. А карлики тем временем вкатили в зал огромные бочонки с каким-то хмельным напитком, наполняли раз за разом кружки, горланя тосты на непонятном языке. Обитатели канализации давно мечтали приступить к «закуске», но медлили, ожидая команды своего вождя. Сквозь слезы мальчик видел крошечные ножи и вилки в руках уродцев, ловил на себе их голодные взгляды.
– Помогите, помогите… – шептал несчастный Яша, обращаясь непонятно к кому. – Помогите…
Цверг в золотой короне ловко запрыгнул на грудь мальчику, взмахнул зажатыми в трехпалых руках ножом и вилкой:
– Приступим к угощению, друзья!
Он склонился над пленником, выбирая, какой бы кусочек от него отрезать, но в этот момент раздались встревоженные возгласы, и на пороге зала возник окровавленный карлик. Цверги опустили вилки и кружки, на их безобразных физиономиях появилось озабоченное выражение. Гонец произнес всего несколько слов и как подкошенный рухнул на земляной пол. Секунда тишины сменилась возмущенным ревом. Карлики повскакивали со своих мест, подбежали к стенам, увешанным миниатюрным, но грозным оружием – копьями, мечами, боевыми топорами, арбалетами.