И солнце снова в небе
Шрифт:
Из всех домов выходили жители, собирались группами, удивлялись, куда же среди белого дня делось солнце. Потом, обеспокоенные, собрались вместе и пошли к Главному Врачу. Он был самым рассудительным человеком в городе, и все хотели спросить у него, что же произошло.
Главный Врач вышел из больницы. Он казался таким же растерянным, как и все остальные.
— Солнце исчезло, — сказал Катушка.
— Пропало, — развел руками Стручок.
— Его болезни унесли, — ответил Главный Врач. — Они боятся свежего воздуха и живительных солнечных
— А как же теперь быть? — раздалось сразу несколько голосов.
— Вы не волнуйтесь, — успокоил их доктор. — Что-нибудь придумаем. Нельзя же оставаться без солнца.
И успокоенные горожане разошлись. Мы с Ежиком тоже пошли домой. И первое, что мне бросилось в глаза при входе в комнату, была возбужденная, взлохмаченная фигура Гусиного Пера. Он размахивал молотком, который держал в правой руке, и изо всей силы стучал им по дну кадушки, стоявшей перед ним на табуретке.
— Что вы делаете? — воскликнул я. — Болезни солнце украли, а вы кадки бьете!
— Пусть украли. — Гусиное Перо откинул назад волосы, упавшие на лоб, и снова ударил по дну кадки. — Зато теперь пришло мое время. Я изобрету искусственное солнце и покажу, на что способен.
Снова удар по кадке. Она глухо загудела, а круглое днище выскочило из гнезда и покатилось по полу.
— Ты послушай, Ежик… Разве можно солнце изобрести? — повернулся я к своему приятелю, надеясь, что тот удивлен так же.
Но Ежик даже не повернул ко мне голову. Мальчик с восхищением глядел на отца и поддакивал ему:
— Мой отец будет великий ученый. Он сделает солнце, и жители города будут в песнях славить моего отца.
Мне стало не по себе. Пожилой седой человек размахивает молотком, как глупый мальчишка. Нужно его скорее в больницу, а то он не только бочки переколотит, все окна в доме перебьет.
— Идемте в больницу, — предложил я Гусиному Перу, — пусть вас врач посмотрит.
— Да-а. Врач — влиятельный человек. Он сразу оценит мое изобретение и прикажет создать мне условия для работы. Мне дадут самую лучшую одежду, самую вкусную пищу и светлый большой дом.
НОВАЯ БОЛЕЗНЬ
Мы с Ежиком привели Гусиное Перо в больницу, в кабинет Главного Врача.
Вдоль стен цепочкой сидели и стояли больные. Но больными они мне почему-то не показались. Никто не держался за живот, не кашлял, не видно было шмыгающих носов, но на всех лицах, мне казалось, лежала печать озабоченности.
Когда мы вошли, к столу Главного Врача приблизился Катушка.
— Что болит? — Главный Врач на минуту поднял глаза, поправил пенсне и тут же вернулся к своим бумажкам.
— Ничего не болит. — Катушка переступил с ноги на ногу и растерянно развел руками. — Но что-то происходит со мной странное.
— Не отвлекайся. Говори толком о болезни.
— Я и говорю о болезни. — Катушка прижал руки к груди и зачастил:-Я был хороший строитель. Надо сделать каменную кладку — пожалуйста. А теперь меня как бы подменили. Один
— Не надо. — Главный Врач откинулся на спинку стула и объяснил: — У тебя новая болезнь. Раньше ее здесь не было. Я назвал ее темной болезнью, потому что появилась она, как только исчезло солнце. И я думаю, что она пройдет, когда солнце вновь засияет на небе. Можешь идти, — отпустил он Катушку.
— Дайте мне что-нибудь, доктор, — не уходил Катушка.
Главный Врач посмотрел на него и сказал сестре:
— Выпишите ему касторку. Пусть принимает по две ложки утром и вечером.
Я расхохотался. Касторку только от желудка дают. Уж это-то я знаю точно.
А к столу уже подходил Стручок. Он не отличался таким завидным здоровьем, как Катушка. Частенько бывал в больнице и, не дожидаясь приглашения, стал расстегивать рубашку, чтобы врач осмотрел его.
— Не надо. Не раздевайся, — остановил его врач. — Скажи, на что жалуешься.
— Ничего не болит. Ни голова не кружится, ни сердце не замирает, и ноги ходят, и руки здоровы, а работать не могу. Стану землю копать под редиску, в одном месте копну, а в двух местах нетронутой землю оставлю. Возьмусь помидорную рассаду высаживать… Рвану коре шок из парника, ткну в грядку и не беспокоюсь, что оборвал, что рассада не приживется. Помоги, доктор!
— И тебе касторка полезна, и у тебя темная болезнь. Пей три ложки по утрам и вечерам.
Я снова расхохотался. Касторка от плохой работы. Оказывается, Главный Врач тоже больной. Лечит для вида. Гусиное Перо и Ежик опять одернули меня, а стоявшие рядом в очереди пригрозили:
— Выведем. Почему смеешься?
Я с трудом сдержался… В памяти у меня невольно всплыл забавный случай. Однажды мне лень было выучить урок. Хотелось скорее идти гулять, и я торопливо, лишь бы отделаться, кое-как списал упражнение и сказал отцу, что задание выполнил. Посмотрел мастер Трофим на мою работу и сказал:
— Недобросовестный человек ты, сынок. Выполнил задание, лишь бы отделаться, лишь бы сказать учителю, что все сделано, чтоб он тебя не ругал. А на самом деле — грош цена твоей работе. Ни ума ты не вложил в нее, ни старания. Формализм — это плохая штука.
— А чем лечиться от этого формализма? — спросил я.
— Прилежанием, — ответил мастер Трофим. — Только прилежанием да старанием…
Следующим к Главному Врачу подошел портной, но его жалобы не успели услышать. Гусиному Перу надоело стоять в очереди. Он обошел всех стоявших и сидевших вдоль стен, оттолкнул в сторону портного и заявил: