И свет в её руках...

Боталова Мария

Лина отвела меня в квартиру и, дождавшись, когда сниму с себя промокшую насквозь ветровку, заставила выпить горячего чаю. Пока я отогревалась, подруга позвонила Стасу, сообщив ему радостную новость. Конечно же, он сразу пообещал приехать.

– Ну что? Как прошло? А где Тэан? – с любопытством спросила подруга, напротив меня усевшись за столик.

– Тэан? – отстраненно переспросила я. – А Тэан погиб.

Ахнув, Лина потрясенно воззрилась на меня. Я лишь пожала плечами, делая очередной глоток горячего напитка. Так, будто ничего особенного не случилось.

Казалось бы, надо радоваться, ведь я не просто вернулась домой, а встретилась с лучшей подругой, и скоро придет лучший друг. Однако умиротворение, посетившее меня в первое

мгновение встречи, было каким-то странным. Наоборот, отчего-то подумалось, будто пугающее ощущение, что торопило меня скорей добраться до Лины, могло вывести из бесчувственного оцепенения, владевшего мною на протяжении последних дней. А что теперь? Умиротворение сменилось привычной пустотой, ещё более глубокой, бездонной, бесконечной. Я смотрела на Лину, такую родную, встревоженную, и хотела закрыть глаза, уснуть, раствориться. Мне показалось мало обретенного спокойствия. Даже обыкновенная человеческая жизнь вдруг перестала быть нужной. Захотелось абсолютного покоя, всепоглощающего, такого же, как и зиявшая внутри меня пустота.

Лина не знала, что сказать, а меня воцарившаяся тишина не угнетала. Потому в молчании мы просидели до самого прихода Стаса. Пообещав вернуться через минутку, Лина отправилась открывать дверь и некоторое время о чем-то шепталась с другом в прихожей. Не знаю, о чем они договорились, но на кухню вошли с похоронным видом. Вряд ли они осознавали, какие эмоции застыли на их лицах, наверняка друзья пытались изобразить нечто другое, быть может, понимание или желание меня подбодрить, но получилось… что получилось.

– Ты, наверное, хочешь поговорить? – неловко пробормотала Лина, отводя глаза.

– Поговорить? – пожала я плечами. – Да мне всё равно как-то. Могу и рассказать.

И я рассказала. Говорила бесцветным, ровным голосом, повествуя обо всех событиях, произошедших с того момента, как вместе с Альрайеном мы покинули Землю. Опустошение разрывало душу, горечью подкатывало к горлу, но я даже не могла заплакать. Понимала, ведь понимала же, что произошло нечто ужасное! Это ненормально – ничего не чувствовать, зная, что Тэан погиб. Высшие использовали всех троих, строили свои затейливые комбинации, подводили нас к нужным действиям и кое-чего действительно добились. Они избавились от Вольхфара и созданного им темного культа, нашли в своих рядах предателя, вернули Тэана во Тьму. Тэан… он погиб, его больше нет, я никогда не увижу его вновь. Почему такая пустота? Почему я не рыдаю в истерике, почему ни одна слезинка не скользнула по щеке, почему глаза сухие, такие же сухие, как моя пустыня, разверзнувшаяся вместо эмоций, выжегшая их безжалостными лучами черного солнца. Это ненормально, и в то же время спасительно, просто.

Рассказ затянулся до самого вечера. Я даже не заметила, в какой момент друзья перебрались поближе. Лина пересела на стул рядом со мной, приобняв меня за плечи. Стас устроился прямо на полу, положив голову мне на колени. Друзья не смогли подобрать подходящие слова, а потому, как только рассказ подошел к концу, на кухне воцарилась тишина. Мы так и сидели в полном молчании, в подкравшихся вечерних сумерках, набросивших на лица угрюмые тени. Я знала, что они хотели меня поддержать. Раньше близость друзей вселила бы в меня надежду, наделила силами, укутала теплом, однако теперь я могла лишь наблюдать за чувствами, да вспоминать, что когда-то они были и у меня. Равнодушный холод и безразмерная пустота разрушали изнутри, но делали это безболезненно, незаметно, не вызывая ни страха, ни сожаления, ни страданий. Так человек умирает во сне, без мук и боли, не понимая, что происходит на самом деле. Я, конечно, понимала, но была к этому безразлична. Пожалуй, не самый худший исход, ведь многие мечтают о том, чтобы умереть во сне, уйти из жизни тихо, незаметно для самих себя.

Лина предложила остаться здесь на ночь, а я не стала возражать. Заснула почти мгновенно, как бывало после тяжелого, утомительного дня, однако ночь, впервые за долгое

время проведенная на Земле, ничем не отличалась от предыдущей, в Аль’ерхане, - такой же черный провал поглотил меня вместо вереницы сновидений. И мне это нравилось. Почему-то казалось, что если вдруг я увижу какой-то сон, в нем обязательно будет Тэан. Не настоящий, ведь с тех пор, как я отказалась от Тьмы, он не мог являться ко мне. Но созданный собственным подсознанием образ видеть тоже не хотелось. Что он мог сказать? Обвинить меня? Позвать к себе? Я не знала, что он ощутил, когда я не смогла его убить. Не знала, что он думал, когда, не сумев закрыть Тьмой от магии Высшего, бросился сам ей наперерез. Что он чувствовал в тот момент, прекрасно понимая, что умрет? Я не знала и, наверное, не желала узнать. Если б мне приснился сон, я бы вновь увидела смерть Тэана, держала бы безжизненное тело на своих руках и кричала, кричала от невыносимой боли. Да, во сне я вновь смогла бы чувствовать. Может быть, до этого ужасного момента я была бы счастлива, гуляя с Тэаном по парку возле нашего дома, держась с ним за руки и весело над чем-то смеясь. Но потом – его гибель, снова и снова. Поэтому пропасть, в которую я падала, каждый раз засыпая, казалась спасением. Моя прекрасная черная пропасть, где однажды я наконец сумею достигнуть дна.

Наутро подруга не спешила меня отпускать, убеждая за завтраком, что я могу гостить у неё сколько угодно.

– Всё равно родители до конца лета уехали к родственникам в Болгарию, - оживленно говорила Лина. – Оставайся, Алис. Будем жить здесь втроем и всё время проводить вместе, как раньше. Представляете, как будет здорово?

– Да, я как раз собирался переехать к Лине на днях, - подхватил Стас. – Но втроем будет лучше. Осуществим наконец всё, о чем так долго мечтали, когда ещё владели Тьмой. Учебный год был трудным, не передохнуть, не развлечься, но теперь-то каникулы! А в скором времени нас ждет поездка на море.

– Первая поездка за столько лет! И никаких Денмонтов со своими ежедневными тренировками, - блаженно вздохнула Лина. – Что мы там планировали?

– Ты это о наших коварных планах по устранению надоевшего Наставника или о мечтах на тему «жизнь без Тьмы»? – хитро прищурившись, уточнил Стас.

– О втором, - рассмеялась Лина. – Помнится, мы как-то хотели с парашютом прыгнуть, но опасались, что во время всплеска адреналина выплеснется кое-что ещё.

Друзья весело обсуждали дальнейшие планы, надеясь, видимо, заразить энтузиазмом и меня, однако я оставалась ко всему равнодушной, в какой-то момент совсем перестав прислушиваться к разговору. Потому мои слова прозвучали, наверное, невпопад:

– Знаете, я лучше домой пойду. Мне уже пора.

Лина попыталась отговорить меня, однако на этот раз я твердо стояла на своём. Подруга не хотела сдаваться, но Стас покачал головой, обрывая очередные доводы на середине.

– Пусть Алиса побудет одна, - тихо сказал он. Спустя мгновение привычно улыбнулся и добавил: - Алис, только долго не грусти, иначе мы активно за тебя возьмемся, и никто тебя не спасет!

Наверное, раньше я ответила бы нечто остроумное, однако сейчас лишь кивнула, выдавив вялую улыбку.

Вернувшись домой, я принялась собирать вещи. Без Тэана не имело смысла жить в нашей квартире, там, где всё напоминало о нём, тревожа воспоминания, лишая покоя. Да и, если взглянуть с практичной стороны, денег на оплату у меня одной не хватало. Я планировала вернуться обратно к родителям, объяснив это, например, расставанием с Тэаном. Или сказать им, что он умер? Нет, жалость мне ни к чему. Лучше пусть примут моё состояние за обыкновенную реакцию девушки на разрыв отношений.

Я ходила из одного угла комнаты в другой, раскладывая по сумкам свою одежду, книги, альбомы с рисунками, диски с фильмами и прочие мелкие предметы, и всё глубже погружалась в апатию. Действия совершались на автомате, почти бездумно. В колонках играла музыка, разбавляя угрюмую тишину некогда любимыми звуками: