И такая судьба
Шрифт:
Вообще предполагалось выделить по четыре мужских единиц на каждого взрослого князя Хилкова. И только княгине Дарье Хилковых из-за ее гендерной специфики поодаль ставили мужскую охрану, вблизи, чтобы не было какого сорома — женскую. Ну и малолетнему Александру дали семейную пару — отца и сына Снопиных.
Покамест они как бы приводили себя в порядок и знакомились со столицей. Почему как бы? В сущности, Дмитрию было просто некогда и он не успевал. Ничего, ребята, на этот момент есть неплохая поговорка — солдат спит, служба идет. С общиной и семьей они полностью расстались (парни), повинности и земельные участки
А в Санкт-Петербурге их, по приказу хозяина — князя Дмитрия Хилкова, на вещевое и продовольственное снабжении поставили (так попаданец про себя сформулировал) и сказали устами мажордома — ждите!
Хотя ждали не долго, все-таки Дмитрий был хозяин добрый, не любил, когда его крепостные без дела болтались. И, как только нашлось время, познакомился. Ничего так, парни здоровые, девки так даже привлекательные. Разработал моральный поход, чтобы они сначала учились, а потом работали охранниками в охотку. Еще и материально помог и семьям и самим кандидатам. Ха, вот почему, если семья многодетная, то обязательно бедняцкая, в лучшем случае, из бедных середняков. Или потому, что многодетная, или потому, что хозяин ничего больше не умеет?
А то ведь тоже надо уметь, а вотчинник должен уметь сохранять. Вот почему, когда идет речь о многословье скота, и государство и помещики, реже вотченники стараются беречь, а как крепостные крестьяне, так сразу Бог подаст. Это ведь, гм, рабочий скот. Ну хорошо, не нравится, такие же биологические существа, законы жизнесуществования практически общие.
Ну ладно, это Дмитрий нечаянно увлекся. А бедноту он поддерживал, как из собственных средств, так и общинных. А в свою очередь и сами общины облагодетельствовал. Те, которые его требованиям шли охотно, давал больше земли, выписывал на собственные деньги племенной скот, семена.
Вот и этим (речь шла уже о кандидатах) он прямо сказал, что орошая работа в охране сразу же скажется на снабжении продовольствием и деньги.
Посмотрел на них, поняли ли? И отправил по наставникам. Не он же сам будет учить. И грамоте, чтению и арифметики, военному дело и владению оружием будут обучать свои наставники.
А он уже другими заботами голову забил. Только посмотрел за Дашей — как она? Хорошо, коли уже занята чисто женскими делами — меняют со служанкой наряды. Сказал, чтоб себя не утруждала, рану не задевала.
И поскорее ушел, пока та же Даша на такую добрую заботу не огрела бы палкой по хребту. Больно же, хоть и женская рука «ласкает».
На заводе сразу взялся на снабжением металлом. Пока его не будет хватать, придется перейти на ручной режим обеспечения. Металла ведь хоть и не достает, но он есть! Нужно лишь по нормальному распределить. А сие означает, стойко смотреть на интересы царя. Монархия, ептыть!
Поэтому первым делом на фляжки. Изделия эти, почти случайно созданные, полюбились царю. Оказывается, он еще во время «Великого посольства» видел подобное у английского дюка (герцога). Тогда даже тронуть не смог, но запомнил. А тут свой промышленник князь Хилков начал делать. проще, конечно, но ведь такие же!
Ну и заодно он сам хотел сделать на пробу тесака и щитовую бронь новизной тут не удивишь, в Европе каждый генерал имеет такой доспех.
С фляжками особо возится не надо было. Лишь распорядится, приказать и немного проследить, как пройдет первый десяток. Пришлось еще работать с кожаными портупеями, но тут сам Петр, понимая, как князь Хилков занят, в первый же день распорядился отдать портупеи другими заводчиками.
Так что за Дмитрием были только фляжки. Посмотрел. Мастера уже сработали, делали быстро, с учетом вчерашних, надобное количество к вечеру будет точно готовно.
Теперь надо ковать тесаки, а это не так просто. Надо ведь выработать состав металла с учетом имеющихся видов. Потом, как закалять, тут будет целая технология. С чем закалять, в какой температуре и как долго. И самое главное, чтобы все это было дешевое. А то дорогое оружие, пусть и для гвардейцев, но рядовых, государь, пожалуй, и не одобрит.
Параллельно приходилось штамповать доспехи из стальных листов. Здесь ключевым термином был штамповка. Метод уже оказывался не новый, для фляжки тоже металл штамповали. Но там было железо и не такой большой площади. То есть без сложности не обойтись.
Но в конечном итоге из знания попаданца, с помощью русской смекалки и, конечно, из такой-то матери, к вечеру все было сделано. И не только Дмитрий старался, но и все рабочие и мастера завода. А все потому, что князь Хилков повелел:
— Поскольку очень надобно, то в случае готовности рабочим и мастерам выдать без учета жалованья муки: рабочим — полпуда, мастерам — пуд. Кроме того, особо отличившимся полфунта животного масла. Гм, трудящиеся его завода и так получали достаточно и все-таки еды мало никогда не бывает. Сделали в срок, а довольный заводчик князь Хилков щедро расплатился. Пусть едят, если заработали!
Сам же поспешил к царю с тремя телегами, покрытыми дерюгой. Телеги, разумеется, вели заводские возчики, а сам князь ехал на своей пролетке. Есть выполнение заказа и еще кое-что дополнительно.
А ведь, между прочим, само по себе проникновение к царю было не простым. Сначала у входа ждал цербер, в миру пока Марта Скавронская. Она, разумеется, была добродушная и ласковая, но своего не упустит. Пришлось задобрят ее фляжкой красного венгерского вина. Оно было довольно дорогим, но что сделаешь. Хорошо, хоть фляжку вернулась, а то ведь и отдал. Отношения у нее и так стали вдруг сложными, не хотелось бы еще ухудшить.
Наконец и царь, лежащий в кровати от раны княгини Хилковой! Что б ее черти в аду добротно жарили. А то сам Петр от жены не злобится, а вот от ее мужа косится.
Ну, прошли и не просто с хорошими новостями, но и изделиями российской промышленности!
Глава 10
Государь Петр Алексеевич все еще лежал в постели, точнее полулежал, осторожно опираясь на две большие подушки. Но он был уже жив и активен. Чувствовалось, что от смерти он ушел совершенно, и наоборот, готов пройти в самую живую сущность. Правда, выведав о том, что его противник (протвница?) уже на ногах и меняет наряды, он все равно заскрипел зубами и, не обращая внимание на Марту, громко выматерился.