И телом, и душой
Шрифт:
— Ты помнишь? — тихо проговорил Андрей, словно боясь спугнуть девушку, сидящую напротив. — О том, что я развелся? Помнишь?
Лена приоткрыла рот, собираясь ответить, а потом, почувствовав горький острый ком, врезавшийся в горло, закрыла его, плотно сжимая губы. Опустила глаза вниз, покачав головой.
— Конечно, я помню, — проговорила она медленно, с расстановкой. — Не так много времени прошло с того дня, когда ты сказал мне об этом.
Андрей как-то грустно улыбнулся и кивнул.
— Да,
— Девять, — быстро поправила Лена и, ужаснувшись, вскинула на Андрея испуганные глаза. — Девять лет, — повторила она, сглотнув и ощущая, что пальцы задрожали
Андрей сжал меню обеими руками и, сводя брови к переносице, выдавил:
— Ну, да, девять лет, — пауза, в течение которой сердце Лены едва не вырвалось изнутри. — Ведь десять лет назад… я уехал из города.
Лена вздрогнула и подняла на него глаза. Встретила его внимательный прямой взгляд и почувствовала, что сердце останавливается, а пульс бьется в кровь туго и тяжело.
Она знала, что этот факт не пройдет мимо него незамеченным. Разве Андрей был похож на глупца, неспособного сложить два и два?! Никогда. Никогда он не был глупым.
Девять лет назад она вышла замуж, десять лет назад он уехал в Новосибирск…
Всего год разделял эти события друг от друга… Всего год.
И сейчас Лене казалось, что она предала. Не Максима, обманув его и придя на свидание к другу детства… Предала Андрея. Предала тогда, десять лет назад.
Когда отказала ему в любви, когда по ее вине (и она всегда чувствовала это) ему пришлось уехать в Новосибирск, когда всего по прошествии года с момента его отъезда, она вышла замуж. Когда обманула его ожидания и предала его любовь к ней.
Любовь, очевидно, так и не прошедшую с течением времени.
Не поэтому ли он так смотрит на нее?… Слишком много нежности, восхищения, ласки и любви в его взгляде. Неправильно все это, неправильно. История десятилетней давности готова вот-вот повториться.
Лена прикрыла глаза, взмахнув ресницами, устремила взгляд на мужчину. Андрей смотрел на нее.
— Как так получилось, Лена? — спросил он тихо, мягко, не обвиняя, не угнетая, просто пытаясь понять и дойти до сути.
— Что?… — онемевшими губами спросила она, прекрасно зная, о чем он говорит.
— Как так получилось, что я уехал. Что ты вышла замуж за другого, — проговорил он медленно, негромко, словно надавливая словами на кончики нервный окончаний, острыми иголочками касаясь рецепторов и воскрешая в памяти событий тех дней, которые вспоминать не нужно было
Как же больно… Вновь,
— Андрей… — выдавила из себя девушка, дрожащими руками стискивая папку с меню. — Не нужно…
Он, словно зачарованный, смотрел на нее, не отрываясь.
— Ведь мы могли быть вместе, — проговорил мужчина, нежным касанием дотрагиваясь до ее холодной руки, с силой стискивающей папку с меню, и сжимая ее в своей горячей ладони.
Лена хотела вырвать руку, отпрянуть, отойти, ведь это неправильно. То, что он делает — неправильно!
Она не сможет дать ему то, что он хочет.
Ведь он, как и десять лет назад, хочет того же, в чем ему было отказано.
Но сейчас их разделяет пропасть еще более глубокая, чем прежде…
Между ними стена, между ними бездна. Между ними Максим и ее безудержная любовь к нему…
Ей бы убежать, воспротивиться, объяснить все… Он должен понять. Она не сможет стать той, кого он хочет видеть рядом с собой…
Но она зачарованно смотрит на его ладонь, сжимавшую ее руку, смотрит на него… и молчит.
— Все могло бы получиться, да? — тихо проговорил Андрей, поглаживая ее руку кончиком большого пальца. — Тогда, десять лет назад. Когда я еще не уехал, и ты не встретилась со своим мужем, — какая-то скрытая боль звучала в его словах. Боль от потери, от неизбежности, от безысходности и обиды и сожаления. Боль, которую и Лена ощущала кожей. — Ведь все могло бы получиться, Лена, разве не так?
Что он хотел услышать от нее?! Что она могла ему сказать?!
Уже ничего не может получиться. Ни тогда, ни сейчас… Никогда.
Лена стиснула зубы, сдерживая рвущиеся из глаз слезы. Больно. Черт возьми, ей опять больно?!
Неужели она настолько глупая, настолько наивная, что могла предположить, что ей станет легче?!
Зачем он говорит все это? Разве нужно это сейчас?! Разве стоит вспоминать прошлое?! Будоражить его, колыхать, воскрешать те воспоминания, которые нужно забыть, потому что ничего, кроме боли и отчаяния, они принести не смогут?! Зачем слова?! Зачем боль?! Зачем этот яд, эти кинжалы в сердце?!
Лена прикрыла глаза на мгновение и, стараясь, чтобы голос звучал ровно и твердо, проговорила:
— Того, что было, мы уже не вернем. Нужно жить настоящим.
Андрей горько усмехнулся, его ладонь похолодела.
— А меня не устраивает мое настоящее, — сказал он жестко, но решительно. — Что же мне делать тогда?!
Лена промолчал, отвела глаза, не в сила смотреть на него.
А острый взгляд зеленых глаз пронзил ее стрелой, вынуждая чувствовать его сердцевиной своей плоти.