И телом, и душой
Шрифт:
Домашний телефон. Где же записан ее домашний телефон?!
Горы документов, папок и шелестящих листочков полетели в разные стороны за ненадобностью. Отчеты, договора, квитанции, чертежи… Все это было ему ненужно!
И наконец, вот он заветный листочек в клеточку, вырванный из блокнота, потерявшийся на фоне общей офисной документации.
Макс набрал номер, с ужасом осознавая, что пальцы немного подрагивают. Какого черта?!
Он заставил свой голос звучать уверенно, когда услышал голос на том конце провода.
Не ЕЕ
— Маргарита Ивановна?! — кажется, это она. — Здравствуйте!
— Здравствуйте…
— Маргарита Ивановна, а вы не могли бы позвать к телефону Лену, я не могу до нее дозвониться.
Молчание. Такое тягостное, тягучее, жгучее горькое молчание, почти убивающее его.
— А Лены нет…
— Как нет?!
Он все же совался на крик. Хотя и обещал себе говорить спокойно и действовать с холодным расчетом и умом. Не сдержался…
Лены нет… Эти два слова упали, как камень, как огромный булыжник на его сердце. Задевая его и раня, перекрывая поток кислорода к венам.
Как это нет?! А где же она?! Куда-то ушла? И с кем?! С подругой? Или с другом?! Почему не отвечает ему? Занята?! Отключила телефон, чтобы ИМ не мешали посторонние?! А в число посторонних входит он, Максим?!
Макс сжал телефон так, что побелели костяшки пальцев. Глаза зло сощурились.
— А где она?! Куда-то ушла?!
Зря он так сказал. Он же никто для нее…
— Да… — проговорила Маргарита Ивановна. — А вы, простите…? Кто будете?
Олух! Идиот несчастный и помешавшийся! Даже не представился.
— Простите… Я Максим Колесников… Возможно, Лена рассказывала обо мне…
Как же в этот момент ему хотелось, чтобы рассказывала. Своей бабушке, единственному близкому и родному человеку рассказывала о нем! Это значило бы, что…
— Ах, Максим… — проговорила Маргарита Ивановна.
Его сердце дрогнуло, дыхание замерло.
— Лена рассказывала мне о вас.
Сотни, тысячи, миллионы бабочек вспорхнули и взлетели вверх в его груди, вознося и его к небесам.
На лице расплылась идиотская счастливая улыбка. Но плевал он на это.
— Так где же Лена? — повторил Макс вопрос. — Я не могу до нее дозвониться…
— О, Леночка забыла телефон дома, а он, по всей видимости, разрядился… — торопливо объяснила бабушка Лены. — А я даже и включить его не могу. Мне Леночка-то показывала, а я что, запомнила, что ли? Я и не разбираюсь в этом…
Макс поджал губы, начиная раздражаться.
— А где она, вы не знаете? — почти с придыханием спросил он.
Сжал телефон еще сильнее, чувствуя, как в груди сердце начинает новый бег по замкнутой окружности.
— Нет, не знаю. Она с Аней поехала, с Титовой.
Неужели так бывает, что ты чувствуешь, как булыжник, сковавший железными оковами твое сердце, падает вниз и разбивается на сотни и даже тысячи осколков, унося с собой все подозрения и сомнения?! И ты даже слышишь, как он разбился.
Лена уехала с подругой. Не
Макс готов был прыгать от радости.
— А куда они могли поехать, вы не знаете? — спросил он.
Она задержалась с ответом. Раздумывая над чем-то? Решая, говорить или нет?! А может быть, Лена запретила ей говорить, куда поехала? Запретила говорить это именно ему, Максу?!
Макс успел пропустить несколько глухих, режущих на части ударов сердца, прежде чем оно почти остановилось в ожидании ответа.
— Они обычно гуляют в парке, — сказала Маргарита Ивановна.
— В парке?
Сколько себя помнил, Макс не любил парки.
— Да, в городском парке, — повторила бабушка Лены. — Они очень часто там гуляют.
— Понятно. Поищу ее там. Спасибо.
— Поищите?…
— Да, — отмахнулся он. — Спасибо еще раз. До свидания, Маргарита Ивановна, — и отключился, не дав ей возможности что-либо сказать.
Он отбросил телефон в сторону и откинулся на спинку кресла.
Значит, парк. Она в парке. Гуляет с подругой.
На его губах расплылась счастливая улыбка.
Облегчение накрыло его с головой. Такое огненное, горячее, густое и сладкое облегчение.
А почти через мгновение место ему уступило дикое, необузданное желание помчаться к ней. В парк, который он так не любил. Чтобы увидеть ее, услышать ее голос, прикоснуться к ней, взять за руку и чувствовать, как ее пульс бьется ему в ладонь, и слышать ее дрожащее, сбившееся дыхание…
Поехать к ней, чтобы знать, что она все еще есть в его жизни. Что она не была лишь плодом его разгоряченного воображения. Что не приснилась ему. Что она реальна. Что она его!
Он стремительно вскочил с кресла, схватил ключи от машины со стола и выскочил из кабинета. Плевать на удивленный, почти дикий взгляд Марины, на ее попытки о чем-либо спросить его. Плевать на все!
— Я уезжаю, сегодня уже не вернусь, — бросил он ей уже в дверях и помчался к лифтам.
Медленно ползущий лифт. Тесный салон автомобиля, неудобные кожаные кресла. Чертовы пробки на дорогах. В три часа дня! Сумасшествие какое-то! Непонятно откуда появившийся светофор. Красный… желтый… зеленый! Резкий упор в педаль газа, визг тормозов. Какой-то придурок, выскочивший на встречную! Крики и ругань, проклятия и грубые чертыханья себе под нос.
И вот он парк. Здесь всегда многолюдно. Гуляют молодые семьи с детьми, бабульки с дедульками, влюбленные парочки. Здесь встречаются друзья и подруги после долгой разлуки. Здесь назначают свидания в первый и в сто первый раз. Здесь гуляют и веселятся, просто отдыхают.
Он бывал здесь очень редко. Никогда не любил это место.
Выскакивает из автомобиля, кликает сигнализацией и мчится в глубь парка.
Где он собирается ее искать, он не знает. Может быть, ее и не было здесь… Но что-то говорило, что-то просто вопиюще кричало ему о том, что она все же здесь.