И телом, и душой
Шрифт:
Неужели действительно все дело в том, что она разговаривала с Андреем?… Но ведь он просто друг.
Тем не менее, в тот вечер с Андреем она больше не общалась, Максим увел ее в сторону под каким-то нелепым предлогом, и оставшуюся часть вечера провел рядом с ней, вызвав тем самым град удивленных взглядов, направленных на них. А когда они ехали в машине, выпытывал, о чем они с Андреем беседовали, но, наткнувшись на ее нежелание отвечать откровенно, просто замолчал, хмурясь и стискивая зубы.
В
Порыв холодного ветра, заставший ее врасплох, заставил Лену поежиться и втянуть плечи.
Она тяжело вздохнула и посмотрела на часы. Без четверти одиннадцать.
Приедет Максим или нет?… Они, даже не договариваясь, в этот день всегда встречались на кладбище.
Потянулась за телефоном, долго смотрела на него, не решаясь набрать заученный наизусть номер, а потом все же рискнула. И стала ждать ответа, слушая монотонные длинные гудки.
— Да? — послышался встревоженный голос мужа. — Лена? Что-то случилось?
Лена опешила, а потом, переборов смущение и удивление, проронила:
— Ты приедешь?
— Куда? — кажется, он озадачен?
— На кладбище, — запинаясь, проговорила она, а потом, взяв себя в руки, добавила: — По бабушке восемь лет, — на мгновение прикрыла глаза и тихо спросила: — Ты забыл?
Молчание, тяжелый вздох. Она почти явственно ощущала его смущение и сожаление. Забыл…
— Я… честно говоря, — пробормотал Максим, — да, забыл.
Лена прикрыла глаза, сводя брови, сглотнула.
— Так ты приедешь?
Она услышала, как он чертыхнулся себе под нос. Сердце в ее груди болезненно сжалось.
— Я не могу сейчас, — пробормотал он. — Черт, Лена… У меня… у меня важные переговоры.
Важные переговоры…
Лена прикрыла глаза, зажмурившись сильнее. Она даже догадывалась — какие именно!
Но почему именно сегодня — в этот день?!
Дрожь обдала ледяным холодом, скользкой змейкой метнувшись в кончики пальцев и ударив в сердце, вынуждая его биться сильнее и чаще.
— Понятно, — прошептала она через силу.
Глубокий вздох, затем тяжелый выдох. Она услышала достаточно, но все еще сжимает телефон дрожащими пальцами не в силах отключиться.
— Лена! — воскликнул Максим встревоженно. — Прости, что я забыл. Черт, я замотался, и… — секундная пауза, а потом: — Я бы приехал, ты же знаешь, просто… — вновь грязно выругался в полголоса. — Я не могу отменить эти переговоры. Если бы мог, я…
— Все ясно, Максим, — тихо, но настойчиво перебила. — Я все
Он вновь чертыхнулся, и она повела плечами, вздрогнув всем телом.
— Черт, Лена!
Она могла бы предположить, что сейчас он, скорее всего, ходит по кабинету, яростно сжимая телефон, ругается, конечно, щурится и злится. Злится на себя, не на нее. За то, что забыл, что упустил что-то из виду, что она сейчас стоит одна на ветру, а он не сможет подъехать и спасти ее от его порывов.
— Что, Максим? — проговорила она, не желая слушать его ответ.
Сердце кольнуло острой болью, отдававшейся в висках.
— Если бы я мог, я бы приехал, — сдержанно выговорил он, очевидно, пытаясь не сорваться.
— Я знаю, — коротко бросила Лена, сжимая руки в кулаки и оставляя на ладонях следы от ногтей.
И тут он взорвался. От ее спокойного, почти равнодушного тона голоса.
— Черт!! Ничего ты не знаешь! — закричал он. — Что ты себе уже напридумывала?!
Не больше того, что есть на самом деле, горько подумала девушка, но промолчала.
— Лена, у меня переговоры с твоим… — он вновь чертыхнулся, сцепил зубы и выдавил со злостью: — С Порошиным.
— С Андреем?
Ему удалось ее удивить.
— Да, — выдавил он из себя, — с Андреем Николаевичем.
Лена покачала головой.
Она может позвонить Андрею и узнать, правда ли это, но… вдруг стало все равно.
— Тебе не нужно передо мной отчитываться, — проговорила она, — я же понимаю, что ты работаешь…
— Лена! — воскликнул он, перебив ее. — Что я слышу? — а потом подозрительно глухо добавил: — Это упрек?
Она знала, что сейчас он, очевидно, застыл посреди кабинета и, щурясь, вглядывается в пространство. Руки сжимает в кулаки, чтобы не втемяшить их в стену или не разнести по кусочкам полкабинета, но ей по-прежнему было все равно.
— За что мне упрекать тебя? — проговорила она едва ли не с вызовом. Она могла бы предъявить ему целый список упреков, если он пожелал. Решительно она добавила: — Нам нужно будет поговорить.
Молчание. Ему не понравился тон ее голоса. Вновь. И она поняла это.
— О чем? — жестко выдавил он
— О моей работе.
— Ты нашла работу? — сдержанно выдохнул он.
— Нет, еще нет… — проговорила она тихо. — Просто я подумала, что…
— Что?…
— Я хочу работать, — уверенно заявила девушка. — Не хочу больше сидеть на твоей шее.
Он чертыхнулся, и ее сердце задрожало.
— Ты не сидишь на моей шее! — укоризненно воскликнул Максим.
— Девять лет я не работаю, — словно не обращая внимания на его слова, проговорила Лена. — Эти стены убивают меня. Мне нужно чем-то заняться.