И тысячу лет спустя. Ладожская княжна
Шрифт:
— Я вам премного благодарен, — снова ответил Аристов в телефон и подождал, когда Нина прочтет появившиеся слова на экране. — Линда, ты поможешь мне с университетом? Мне бы отыскать его, этого профессора.
— Конечно, — широко улыбнулась Линда, и Аристов заметил, что даже без красной помады ее губы были красными и спелыми.
И вот так Марк и Линда оказались возле университета. Здесь бы ему не помогли ни пропуск Линды, ни российские корочки — внутрь Марка не пустили, и тогда пара принялась ждать у ворот, выглядывая каждого мужчину лет пятидесяти и расспрашивая прохожих,
— Допустим, знаю, — кивнул головой, наконец, мужчина, которого они остановили двадцатым по счету, обиваясь у крыльца университета второй час. — А в чем дело?
Линда уже знала ответы, подготовленные Марком, заранее и знала, что говорить. Взволнованным голосом она начала:
— Мы знакомые Анны и Дугласа, и нам есть что рассказать и что спросить. Я Линда Келли, студентка психологического, — девушка протянула руку, но Патрик ее не пожал.
Мужчина недоверчиво осмотрел сначала Линду, затем Марка. Он тут уже узнал их. Соседка предупреждала о странном госте из другой страны, что шпионил за домом Анны и Дугласа.
— Это следователь из России, и он не говорит по-английски, — объяснила Линда, заметив изучающий и недоверчивый взгляд мужчины.
Она торопилась, так как видела, что мужчина хотел уйти.
— Мистер Аристов расследует преступление, и вы могли бы очень помочь следствию.
— Следствие ведется вне пределах Ирландии, верно? — покачал головой мужчина, поправил очки и сделал шаг, чтобы уйти, но Марк опередил его и преградил путь.
— Пожалуйста, — воскликнула Линда. — Дочь Анны и Дугласа не погибла тогда в пожаре. Я думаю, это следует знать ее дяде, что их дочь…
— Я знаю, — вдруг ответил он и нахмурился.
— Как знаете? — удивилась Линда.
— Что он говорит? — заволновался Марк. — Что говорит?
— Говорит, знает, что Мирослава… не погибла в пожаре.
— Скажи ему, что ее нашли мертвой.
— Дочь Анны и Дугласа, Мирославу, нашли мертвой, — тут же перевела Марта.
— Что вы такое говорите? — нервно улыбнулся мужчина. — Миро… что? Что это вообще за странное имя? О чем вы? Ее зовут Эбигейл, и она в полном порядке и ждет меня дома. Уходите.
— Эби-что? С каких пор? — вскрикнул Аристов. — Переведи же ему!
— С тех пор, как Анна лично назвала свою дочку Эбигейл!
Мужчина сделал жест рукой, отгоняющий Марка, и двинулся дальше по улице. Следователь тут же вопросительно посмотрел на Линду.
— Он говорит, что Мирослава жива, ждет его дома, и ее зовут Эбигейл, — прошептала девушка и виновато пожала плечами.
Марк застыл и опомнился только, когда мужчина завернул за угол.
— Марина… — усмехнулся он и взъерошил волосы. — Она выдает себя за дочь Анны и Дугласа и по всей видимости живет у этого дядьки! Эбигейл-Эбигейл! Сколько еще новых имен мне придется выучить в этой истории?
— Эбигейл была третьей женой царя Давида, — улыбнулась Линда. — Если это поможет.
— Ты христианка?
— Нет, просто моя бабушка слишком много читала мне Библию.
— Значит, на самом деле… ни Мирослава, ни Марна, ни Анна… а Эбигейл. И, быть может, если бы тебе оставили твое имя, судьба твоя
— О чем это ты?
— Ни о чем.
Марк хотел догнать мужчину, но его и след простыл.
— Ну, что еще ты знаешь об Эбигейл? — Марк выдохнул и спросил Линду, когда они возвращались домой.
— Об этой Эбигейл или об библейской? — хихикала Линда.
— Да о какой угодно!
Марку нравилось слушать рассказы Линды, хоть и вещал их голос робота в переводчике. А еще ему нравилось думать, что он узнал настоящее имя Мирославы, — Эбигейл. Оно подходило ей, и Марк грустил, что не мог сам рассказать об этом Мирославе Новиковой. Нет, Эбигейл МакДауэлл. И если Марна сама назвала так дочь Анны и Дугласа, значит, она выбирала имя для самой себя. Значит, однажды она все-таки узнает.
Марк вернулся к университету на следующий день, накинув капюшон и захватив с собой темные очки. Мужчина вышел в тот же час, что и вчера, и Марк проследил за ним до самого дома — ему свезло, так как профессор жил в нескольких кварталах и не пользовался машиной. Там-то он выследил и Марину.
Марк увидел ее в окне, когда она поцеловала профессора в щеку, приветствуя его. Следователь удивился тому, как сердце его в миг застучало о ребра, а дыхание участилось. Он видел ее рыжие волосы, мелькающие в окне, ее счастливую по-детски улыбку — вероятно, она, наконец, пошла на поправку, и ее душа нашла покой. Марк бродил по улице туда-сюда до самых сумерек, но Марина так и не выходила из дома, и его терпение закончилось. Потерев липкие ладони, Марк уверенным шагом пошел к красной крашеной двери и постучал несколько раз. Послышались шаги. Мужчина, отперев дверь, сначала помолчал с несколько секунд, вспоминая, где он видел Марка прежде, потом лицо его вдруг сделалось злым, почти свирепым, он пригрозил Марку вызвать полицию — то было понятно и на чужом языке, и хотел захлопнуть дверь, но Марк выставил ногу, мешая ему.
— Что вы себе позволяете! — закричал не то в ярости, не то в испуге профессор.
Марк всем телом навалился на мужчину, протолкнул его в коридор и оглянулся по сторонам, ища Марину.
— Я вызываю полицию! Сейчас же убирайтесь!!!
Профессор схватился за телефон. На его крики в холл выбежали жена и сама Марина.
— Вернитесь в комнаты! Немедленно! Тут какой-то псих! Я сейчас вызову полицию!!!
— Не нужно, дядя, — едва слышно сказала Марина, понимая, что бежать больше некуда. — Это мой друг.
— Что за друг, Эбби?! Я набираю…
— Не надо, — она говорила с дядей, не отрывая взгляда от Марка, который также смотрел и на нее, пытаясь поверить своим глазам.
Она стояла перед ним во всей своей красе. Лицо ее больше не было бледно. Оно оживилось и обрело румянец. Тонкие, прежде сухие, губы налились кровью и были подкрашены. Волосы подколоты, собраны в игривый пучок, и одна из прядей падала на бровь и едва колыхалась от ее неровного частого дыхания.
— Ты немедленно должна объясниться! — дядя Патрик опустил руку, в которой держал телефон, и злобно окинул взглядом сначала Марину, затем Марка.