И тысячу лет спустя. Ладожская княжна
Шрифт:
— Но это не Мирослава.
— О чем вы говорите?!
— Женщина, которую нашли, старше Мирославы на двадцать-тридцать лет.
— Так это Мирослава или нет?! — вскипел Евгений.
— Наверное, родственница, — солгал Марк, не собираясь посвящать супругов в его доводы и догадки о путешествиях во времени. — Я здесь, чтобы все узнать. И мне нужна ваша помощь.
И вот теперь, рискуя потерять работу, Марк был здесь, в самом Лимерике. Он не знал языков и не имел связей, а ксива его была теперь лишь бумажкой, и тыкать ею в лицо ирландцев было бы позором
Евгений и Ирина слушали его открыв рты, часто переглядывались, поднимали брови, закатывали глаза и порой даже жалели, что помогли Аристову с визой.
— Значит, Марина, — Евгений перебил длинный и закрученный монолог опера, в котором было много несвязанностей. — Марина, по вашему мнению, убила ту женщину, которая не Мирослава, но все считают ее Мирославой, и вам нужно ее найти. Я правильно понял, если кратко?
— Д-да, — Марк вздохнул и потер переносицу, а затем скорчил гримасу. Он знал, как глупо выглядел в тот момент. — Я…
— Пожалуйста, хватит этих длинных историй, — отмахнулась Ирина и разочарованно покачала головой. — У меня голова сейчас разбухнет. Просто ищите Марину и все.
— Я видела ее, — из коридора вдруг донесся чей-то голос, и старушка зашла в гостиную неуверенным шагом так, будто наказанный ребенок без разрешения вышел из угла. — Марина была здесь.
— Что ты такое говоришь, Марта? — прошептала Ирина. — Она заявлялась в наш дом?
— Да, она ходила кругом да около, а когда увидела меня, то сбежала.
— Ты уверена, что это была она?
— Да, — кивнула головой Марта. — Я ее сначала спутала с Мирочкой, у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди!
Аристов удивился, что горничная Ковалевых говорила на русском, но супруги тут же объяснили ему, что Марта выучила базовый русский за те двадцать с лишним лет, что работала в семье.
— Значит, она совсем рядом. И она может знать, что я здесь. Это опасно. Это может ее спугнуть, — Аристов принялся щелкать фалангами пальцев. — Я вот что еще подумал… Мне известно, что биологических родителей Мирославы звали Анна и Дуглас.
— Анна? — Евгений сглотнул ком в горле. — Вы все же думаете, что это та самая Анна? Ее нянечка?
Марк пожал плечами.
— У меня есть основания так думать, но мне также известно по слухам, что Анна и Дуглас погибли в пожаре. Вы когда-нибудь слышали о подобном? Случались у вас здесь пожары?
Евгений, Ирина и Марта переглянулись, словно спрашивая друг друга, помнят ли они подобное. Горничная присела в кресло, стоящее у дверей.
— Была одна такая семья, — прошептала Марта. — Но об этом лучше знают в кулинарии, где работала нянечка Мирославы.
— Что за кулинария? — Аристов тут же выпрямил спину.
— Ту кулинарию держит один человек, чьи друзья тоже погибли в пожаре. Быть может, это что-то может дать? Я никогда
— Я должен немедленно пойти туда, — Аристов поднялся со стула.
— Уже поздно, — ответила Ирина. — Это Ирландия. Здесь все работает до часов шести-восьми. Отправляйтесь туда завтра. Марта пойдет с вами, чтобы помочь с переводом.
Ирина посмотрела на Марту серьезно, давая ей разрешение на отлынивание от бытовых дел.
— Тогда я поеду в свой хостел, чтобы выспаться.
— Какой еще хостел? — заговорила Ирина, вытащила сигарету из пачки и закурила. — Я уже попросила Марту приготовить вам спальню на втором этаже. Там есть и своя ванная. Располагайтесь. Живите, сколько влезет.
— Но что если Марина…
— Она скорее заметит вас, если вы будете сновать туда-сюда по Лимерику, а сюда больше не сунется, раз Марта узнала ее.
Марк возражать и отнекиваться не стал, хотя то следовало бы сделать ради приличия, а уж потом соглашаться. Он мог бесплатно спать, есть, а это экономило деньги, которые, кстати, на деревьях не растут! Сэкономленные деньги позволяли Марку задержаться в Ирландии. Он тут же затушил сигарету и последовал за горничной в свою спальню.
— Воу! — присвистнул он, когда дверь за ним закрыли, почтительно дав все инструкции. — Да здесь одна кровать стоит больше, чем моя жизнь!
Впрочем, долго отвлекаться на предметы интерьера и их баснословные ценники он не стал. Ничего не стоило его времени больше, чем дело. Потому Марк тут же сел за стол из качественного дуба, аккуратно подвинул стул и положил книгу Мирославы перед собой, чтобы, не дай бог, ничего не повредить и не поцарапать. Пришло время вечернего чтения.
— Так-так… — глаза Марка забегали по знакомым строчкам, чтобы найти то место, на котором он остановился в последний раз, когда Марна вернулась за Райаном в Итиль.
Конечно, в книге Мирославы не было ничего о Рузи Кара или временном узле, который Мирослава, сама того не зная, сплела, ведь Марна была главной героиней романа, а не Мирослава. И потом Аристов с упоением читал о войне между хазарами и словенами, и никак не понимал, почему каган так легко сдал свою крепость. Он читал о том, как погиб Глеб, и о том, как Утред лишился своей головы на собственной свадьбе. Марк поморщился и отвел глаза от книги.
— Как же жаль тебя, старина… ты был славным парнем. Что же дальше? Так… древляне… Ух ты! Что-что?..
Ладони Марка вспотели. Он болел всей душой за Марну, когда один из древлянских дикарей напал на нее. Он переживал за нее не как за книжную героиню, а как за человека. Его сердце стучало о ребра, когда он читал о происходящем на крыше крепости и о том, как Марна, чтобы сохранить жизнь Райану, дала брачный обет Олегу. Наконец, он перевернул последнюю страницу. И тогда он увидел ее. Он увидел Марну, сидящую на берегу Волхова и смотрящую на свое отражение в его водной глади.
— Неужели пришло время прощаться с тобой? — вздохнул Марк. — Я… буду скучать.