И в горе, и в радости
Шрифт:
– Раечка, будете с нами в карты играть? – спрашивает её молоденькая девушка, с марлевой нашлёпкой на лице, которая лежит с Раей в палате после операции по исправлению носовой перегородки.
– Конечно, – улыбаясь, поворачивается к ней Рая и идёт в палату.
Вечером после ужина женщины разговаривают.
– Да у меня всё отлично, – в ответ на чей-то не очень тактичный вопрос, отвечает Рая, – Несмотря на то, что похоронила сына… Сорок девять лет ему было. Кому-то, возможно, мои слова покажутся ужасными, даже кощунственными, но я вообще считаю себя счастливым человеком. Да! – её голос зазвенел в повисшей тишине:
– Ведь сорок девять лет он у меня
– А что ещё нужно? Пенсия у меня – четырнадцать тысяч… Двухкомнатная квартира, одну комнату сдаю двум студенткам. С каждой по четыре тысячи и того – восемь. Я их не трачу, складываю, дочке и внукам помогаю…
У Раечки блестят глаза, розовеют щёчки. Чувствуется, что она любит и умеет говорить, особенно при наличии таких благодарных слушателей, как сейчас.
– А недавно, мне пакет «социальный» подключили, – радостно сообщает она вдруг, – 120 бесплатных каналов! Затем заговорщицки подаётся вперёд и, оглядываясь на дверь, шёпотом добавляет:
– У меня там канал один есть «О-ла-ла» называется… – под дружный смех, она закатывает глаза к потолку, – там такое… вытворяют… Затем с притворной грустью вздыхает:
– Только зачем оно мне… – она выдерживает гениальную паузу, заслуживающую, по меньшей мере, если не Оскара, то бурных аплодисментов точно, и под новый взрыв хохота заканчивает:
– Если там все самые интересные места прикрыты…
Накануне выписки, Раечка весело собирает свои весьма немногочисленные вещи.
– Я такая везучая, – говорит она соседкам по палате, – все по неделе лежат, а я всего пять дней… Мне вообще по жизни везёт, я вам рассказывала, как Жигули «шестёрку» выиграла?! Мужу на день рождения подарила вместе со свитером лотерейный билет и выиграла машину. Вкрадчивый и мягкий голос её становится ликующим:
– Восемнадцать лет отъездила… Мои мужики не водили, в семье только я за рулём. И в горы катались с семьёй, и на море, и к друзьям на Украину. Раечка мечтательно вздыхает:
– Я очень люблю дорогу, и машину хорошо чувствую, только после удаления груди, не могу уже водить, что-то там маленько зацепили, шрам прямо до лопатки, и рука уже не так слушается, как раньше… Раечка опускается на кровать, расправляя на коленях кокетливое вязаное платье.
Она пытается и не может вспомнить, когда последний раз уезжала из дома. Только к дочке и внукам, да и то очень редко. Чаще они её навещают. Она даже пешком старается от дома далеко не отходить. Что поделаешь, оперированный кишечник бывает непредсказуем.
– Да что ж они с этой выпиской так долго-то, – переживает Раечка, столько дел дома накопилось. И смущённо потирает друг о друга, мающиеся от вынужденного безделья руки.
Провожали Раечку всей палатой до лестницы. Послышались добрые напутственные слова. Она счастливо улыбалась, обнимая каждую.
– Всем вам благ, Раечка, – проникновенно говорит кто-то, – вы такая замечательная…
– А улыбка, как у кинозвезды, – добавляет другой голос восхищённо.
– Будьте здоровы, Раечка! – говорят сразу несколько женщин.
– Буду, обязательно буду, – обещает она всем сразу и каждой в отдельности, – куда ж я денусь… Значит, нужна я зачем-то здесь, раз меня ничего не берёт. Она улыбается своей мягкой, обезоруживающей улыбкой, на которую хочется смотреть долго, не отрываясь. И ещё хочется дотронуться
Вставные зубы были ужасно неудобны. Но она научилась не обращать на это внимания. Она свыклась с неудобством и болью, причиняемым не только зубными протезами. И потом, что же делать, если своих зубов у неё осталось только три…
По больничному переулку легко идёт миловидная, стройная женщина с красивой улыбкой и тёплым, ласковым взглядом. Ей совсем недавно исполнилось семьдесят лет. У неё прекрасное, солнечное имя, которое невероятно подходит ей. В его корне слово «рай». Её зовут Раечка. И у неё в жизни всё просто замечательно.
А может, это к лучшему?
Риту бросил муж. Причём внезапно и резко, как обухом по голове: «Я ухожу от тебя». Некрасиво, мягко говоря, поступил, всё-таки двадцать лет вместе прожили, и вдруг, ни с того, ни с сего. И при всём при этом, ни малейшего намёка на угрызения совести или раскаяние. Ничего похожего… Только уверенное спокойствие, которое даёт лишь сознание своей правоты, молчаливое равнодушие и холодная констатация факта…
Но, собственно, вот эта история, как она есть, во всей её, будем говорить, довольно неприглядной и слабо объективной сущности. И это так, хотя бы потому, что с более-менее убедительной достоверностью картина происходящего, да и то не в полном объёме, известна нам лишь с одной стороны. А именно со стороны пострадавшей, каковой она себя до последнего времени считала, то есть бывшей жены.
Маргарита является сотрудником сети магазинов «Магнит» и занимает должность руководителя отдела товародвижения. Работа сложная, ответственная и очень нервная. Связанная с определённым количеством командировок, часто весьма длительных. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что довольно неплохо оплачиваемая. Что было весьма кстати, так как муж её, Валерий, к сорока годам так и не нашёл достойной его масштабной личности занятия, а поэтому регулярно находился в поисках себя. Кроме вышеозначенного мужа, имелся уже без пяти минут совершеннолетний сын-студент, к данному повествованию, впрочем, имеющий лишь самое косвенное отношение.
Накануне описываемых событий, пока ещё ничуть не бывшая, а самая что ни на есть настоящая жена Рита, как раз вернулась из очередной командировки. Она находилась в городе Краснодаре почти месяц. Едва войдя в дом, она сразу поняла: что-то случилось. Произошёл какой-то сбой. Какое-то непредвиденное событие, причём самого негативного свойства. Хотя между мужем и женой ещё не было произнесено ни единого слова. Возможно, в этом-то и было всё дело. Риту неприятно поразило то, что её муж почему-то не посчитал нужным не то, что подойти к ней, а даже нормально поздороваться. Он только неопределённо кивнул головой, проговорил что-то неразборчивое и скрылся в недрах дома. И здесь отметим, между прочим, Ритиного дома. Как бы это мелочно и прозаично не звучало в контексте нашей истории. Она постояла в растерянности, не понимая причину такого поведения мужа, и отправилась за разъяснениями, гадая, что же могло произойти. Ведь ещё вчера (или позавчера?) они разговаривали по телефону, и вроде бы всё было в порядке. По крайней мере, она не могла вспомнить ничего, что могло бы вызвать у неё тревогу или беспокойство. Обычный, ни к чему не обязывающий и почти не остающийся в памяти разговор двух, очень долго состоящих в браке людей.