И вдруг раздался звонок

Халаши Мария

Обычное место было совсем недалеко. Надо только промчаться по улице Шелле до самого конца, а там есть лестница. Узкая старая каменная лестница, а по обеим ее сторонам покрытые плющом каменные стены. Семьдесят две ступени ведут вверх. А если перепрыгивать через одну, то тридцать шесть. Лестница выводит на другую улицу, такую же, как Шелле. Даже в самые прекрасные летние дни сюда забредают мечтательные влюбленные пары, потому что увитую плющом лестницу со щербатыми ступенями жители района обычно обходят стороной. Они ходят по другой лестнице — широкой, чистой

и скучной. Банда "Шесть с половиной" беспрепятственно завладела этой старой лестницей. В прошлом году банды "Шесть с половиной" еще не существовало. В прошлом году были только Рамона, Птенчик, настоящее имя которого Андраш, и Баран, которого тогда еще звали Янчи. И лестницы не было, потому что они ходили на площадь. Только в этом году, когда к ним присоединился Шумак-младший, они организовали банду.

Шумак-младший звался так потому, что был еще Шумак-старший. Вернее, не Шумак-старший, а просто Шумак. Кинорежиссер Иштван Шумак. Все в районе его знали. Он носил джинсы из вельвета и красный пуловер. Когда он проходил по улице, на него всегда оборачивались, и дома взрослые всегда сообщали друг другу, что Иштвана Шумака снова видели в красном пуловере. И даже о фильмах его спорили, хотя никто из них никогда не видел ни одного его фильма.

Шумак-младший в первый день каникул подошел к стоявшим у лестницы ребятам и сказал:

— Организуем банду. Идет?

С ним тотчас же все согласились.

— Но я буду вашим главарем, — предложил Шумак-младший.

Никто не возражал.

— Я приведу Браксаторис, — добавил он. И немедленно побежал за Браксаторис, которую и привел, подталкивая сзади.

Браксаторис неизвестно почему громко ревела, однако быстро успокоилась.

Шумак-младший оглядел всех и констатировал:

— Нас как раз шестеро.

— В самом деле, — сказала Рамона, словно это было невесть каким открытием.

— И собака, — продолжал Шумак-младший.

— Да, и собака, — согласилась Рамона.

Монокль никогда не отходил от Рамоны. Он даже в школу ее провожал. И, приподняв длинные висячие уши, следил за ней, пока Рамона не скрывалась в дверях, затем поворачивался и мчался домой.

— Значит, нас шестеро и собака, — подытожил Шумак-младший. — Шесть с половиной. Наша банда будет называться "Шесть с половиной".

Все радостно закричали, только Янчи вдруг заупрямился:

— Будем лучше "Бандой семерых". Семь звучит лучше, чем шесть.

— Собаку мы не можем считать за целое, баран ты безмозглый, — закричал на него Шумак-младший.

Так они стали бандой "Шесть с половиной", а к Янчи пристала кличка Баран…

Именно Баран заворчал сверху на Габи, поднимавшуюся по лестнице:

— Давай поживее! Военный совет!

Военный совет — дело серьезное. Габи стала перепрыгивать через две ступеньки.

Монокль дружески затявкал, приветствуя ее, однако больше никто не обратил внимания на появление Габи. Баран чистил листиком перочинный нож, остальные, сидя на верхней ступени лестницы, смотрели на Шумака-младшего, который, опершись

спиной о стену, обвитую плющом, выкладывал свой военный план.

— Я знаю одно потрясное место. Это труднопроходимая сторона, но, думаю, банда "Шесть с половиной" достаточно сильна, чтобы преодолеть препятствия.

— Вперед, ура, вперед! — заорал Баран.

— Подступы к ней не такие простые. Топограф, прошу карту! Рассмотрим все возможные варианты, — продолжал Шумак-младший.

Браксаторис вынула карту из лубяной сумки, висевшей у нее через плечо. Перочинный нож Барана и эта карта представляли военное снаряжение банды. Карта — это была карта Будапешта для автомобилистов — являлась добычей Шумака-младшего; как видно, он стащил ее из отцовской машины.

— Ну, куда ты уселась, подвинься, — сказала Браксаторис Габи, которая расположилась у ног Шумака-младшего на верхней ступеньке.

Габи скользнула на ступеньку ниже, а Браксаторис разложила карту на лестнице. Баран перестал чистить нож и присел на корточки возле карты, Рамона тоже придвинулась ближе; Птенчик, который хотел быть драматургом, не пошевелился, только заметил:

— Жаль, что нет стола.

Шумак-младший долго и пристально изучал карту. Габи попыталась следить за ним взглядом, но вскоре множество тонких линий заплясали у нее перед глазами. Наконец Шумак-младший заговорил:

— Забавно, мне казалось, что Зугло находится в Буде.

Габи с уважением взглянула на Шумака-младшего: как красиво он умеет выражаться! Баран, у которого отсутствовало чувство прекрасного, тотчас принялся размахивать руками:

— А ну покажи, где это потрясное место?!

Шумак-младший не очень уверенным жестом ткнул в какое-то пятнышко.

— Здесь, — сказал он. — Здесь растут черешневые деревья, а на них чертовски много спелой черешни.

Браксаторис нетерпеливо вытянула шею.

— Где? Покажи…

— Черешневых деревьев нет на карте, глупыш! Положитесь на меня! — И Шумак-младший скомандовал: — За мной!

Не ожидая беднягу Браксаторис, они помчались вниз по лестнице. Браксаторис хотела сложить карту, но противная карта никак не складывалась. Браксаторис, плача, кричала им вслед:

— Подождите, эй, подождите!

У лестницы они остановились, Браксаторис с ревом бежала за ними, размахивая развернутой картой.

— Я не могу сложить, — хныкала она, протягивая карту Шумаку-младшему.

Тот молча сложил и отдал ей.

Уму непостижимо, что нашел Шумак-младший в этом слезливом автомате, в этой Браксаторис.

Дорога заняла более часа. Они сели в один трамвай, затем в другой, безропотно следуя за Шумаком-младшим, который устроил так, что на втором трамвае они ехали без билетов.

Их чуть не высадили из-за Монокля. Рамона испуганно прижимала к себе голову пса, Браксаторис, конечно, начала реветь, а Шумак-младший обрушил на контролера все свое обаяние:

— Простите, дядя, неужели вы не узнаете эту собаку? В самом деле не узнаете? Она играла главные роли в трех фильмах. Мы и сейчас везем ее на съемки.