И возьми мою боль
Шрифт:
Он даже не замечал, как внимательно следят за ним новички, получившие задание обеспечить безопасность Цапова. Всю ночь до утра они по очереди дежурили, наблюдая за уголовниками. Ночь прошла спокойно. А утром за Мироненко пришли, чтобы освободить его.
Глава 37
На следующий день, когда Мироненко выпустили из тюрьмы под крупный залог, примерно через час из камеры были переведены в другую тюрьму трое заключенных — Цапов и двое подстраховывающих его офицеров. В
Оперативникам удалось подслушать их разговор. Они настроили лазерную аппаратуру, записывающую разговор по колебаниям оконного стекла. Сначала Филя долго и матерно ругал Мироненко, высказывая ему все, что он думает и о его умственной деятельности, и о его способностях. Мироненко покорно слушал, лишь иногда вставляя слово. Затем он долго и обстоятельно рассказывал о своем разговоре с Цаповым. Потом наступило долгое молчание.
— Это же против всех правил, — раздумывая, заметил Филя, — нельзя вмешиваться посредникам, пока к ним не обратились обе стороны.
— Ты не знаешь Жеребякина? — ядовито спросил Мироненко. — Он ведь в жизни не обратится. Готов будет удавиться, но копейки не даст.
— Это правда, — подтвердил Филя, — он точно не даст.
— Так чего ты ждешь? Нужно людей собрать и решение выносить. Или ты хочешь, чтобы они друг друга поубивали? Тогда вообще ничего не получим.
— Ты не гони, — строго заметил Филя. — Ты уже один раз из-за своей торопливости в тюрьму попал. Второй раз хочешь?
– 'Ничего, — услышали оперативники мрачный голос Мироненко, — сочтемся.
И с этим ювелиром, и с другими.
— Это после. А сейчас мне нужно будет поговорить с некоторыми людьми.
Может, ты и прав. Жеребякин в последнее время неуправляемым стал. Совсем голову потерял.
На этом разговор окончился. Филипп отправился кому-то звонить. К телефону была подключена соответствующая аппаратура, и оперативники смогли установить, что он звонил в известную коммерческую фирму, попросив к телефону ее президента. Затем он позвонил еще нескольким людям. Сведений о них не было ни в информационных блоках СБК, ни в информационном центре МВД. Никто даже не мог подумать о подобных связях Филиппа Кривого. Но самая большая сенсация произошла тогда, когда Филя позвонил самому Колесову, президенту другой не менее известной компании, и попросил о личной встрече.
Через полчаса он выехал к Колесову. Установить аппаратуру у главы такой крупной компании оперативники просто не успели. Да, возможно, и не смогли бы, так как служба безопасности компании Колесова состояла из бывших весьма квалифицированных сотрудников КГБ. Удалось лишь выяснить, что Филя Кривой действительно знаком с Колесовым. Это был невероятный,
— С чем пожаловал, Филя? — спросил Колесов. — Давно мы с тобой не виделись.
— Куда мне, — дрожащим голосом сказал Филя. — Ты теперь хозяин жизни, коммерсант, банкир, а я всего лишь скромный трудящийся. Ты и раньше был хозяином района, секретарем райкома. А я всегда был трудягой.
— Знаю, — засмеялся, отмахнувшись, Колесов, — у тебя доходы всегда были раза в три больше моих. Не прибедняйся.
— Какие доходы? Это ребята языками треплют. Ты мне лучше другое скажи, что у вас с чеченцами вышло? Неувязка, говорят. Весь город слухами полнится.
Война, говорят, началась Вчера Бориса убили, клуб взорвали. Зачем нам война в городе? Наш президент сказал, что войну мы закончили.
— Это он так считает, — нахмурился Колесов.
— Ну-ну, я ведь их не защищать приехал. Давите кавказцев ну и давите, это ваше дело. Хоть всех перестреляйте. Но в городе порядок должен быть. И другие очень авторитетные люди звонят ко мне, говорят, когда этот бардак кончится? Ведь работать невозможно, одна стрельба…
— Это ты им скажи, — отрывисто бросил Колесов, — они первые Афанасия убрали.
— А груз где? — ласково спросил Филя. — Ведь сумма большая была. Если Зардани к посредникам обратится, вам большие проценты платить придется.
— Откуда ты знаешь про Зардани?
— Я же говорю, что слухи разные ходят. Может, вам самим лучше к посредникам обратиться, чтобы сумму скостить? Сумма большая получиться может.
— При чем тут посредники? — мрачно спросил Колесов. — Мы свои дела сами решаем.
— Видим, как вы решаете. Стреляя друг в друга. И Бориса убили, — снова напомнил Филипп.
— На войне бывают убитые, — хлопнул ладонью по столику Колесов. — Мы сами выясним свои отношения с чеченцами. Ты, Филя, лучше в это не встревай. И никто пусть не встревает. Мы все выясним сами.
— Ну как хочешь, Андрей Потапович, — поднялся Филипп, — значит, поговорили.
Как только он уехал, Колесов позвонил Жеребякину. Оперативникам удалось прослушать этот разговор, так как Андрей Потапович позвонил Жеребякину на мобильный телефон.
— Как там у тебя дела, затворник? — зло спросил Колесов.
— Ничего, — ответил Жеребякин, — сижу на даче.
— Пока ты там сидишь и мух ловишь, вся Москва о тебе говорит. Филя приезжал ко мне. Говорит, посредники вашим делом интересуются. Ты понимаешь, что это такое?
Жеребякин молчал.
— Ты хоть понимаешь, сколько это будет стоить? — распаляясь, крикнул Колосов. — Какие это деньги, ты понимаешь?
Жеребякин ошеломленно молчал, не зная, что ответить.
— Ничего ты не понимаешь, — сказал Колесов. — Ну и черт с тобой! Я сам меры приму.