И всё-таки я люблю тебя! Том 1
Шрифт:
– Кто стащил? – не поняла Глаша. – Козлы? Вы что, в деревне жили?
– Козлы – это менты, милиция. Они всё у нас своровали, – терпеливо объясняла Рита.
– Нет, деточка, милиция не ворует, – не поверила старушка.
– Ещё как ворует! Только свист в ушах стоял, с какой скоростью они всё наше барахло по карманам распихали. Коз-з-лы!
– Так, хватит об этом, – прервала дискуссию Анна Брониславовна. – Рита, иди умойся и садись завтракать. Сегодня мы тебя не будили, дали как следует выспаться. Но с завтрашнего дня у тебя будет строгий режим. Подъём будет в восемь часов. Поняла? А теперь иди в
– А чем это у вас так вкусно воняет? – спросила Рита.
– Так не говорят. Надо говорить: «пахнет», – строгим голосом поправила её Анна Брониславовна.
– Ну чем?
– Спроси как положено, тогда ответим.
– Можете не отвечать. Мне уже неинтересно, чем у вас тут так воняет, – презрительно бросила Рита и ушла в ванную, а Анна Брониславовна с Глашей переглянулись и тяжело вздохнули.
Чудесный запах, оказывается, шёл от пирожков, которые Глаша с утра напекла. Пирожки были горячие, мягкие, с румяными бочками, а внутри сладкие яблоки, посыпанные душистой корицей. Объедение!
Рита подвинула блюдо с пирожками к себе поближе и начала поглощать это лакомство, стараясь откусывать куски побольше. Так было вкуснее. Глаша с умилением смотрела на неё, вытирая украдкой фартуком слёзы. На столе ещё стояла вазочка с конфетами и вчерашний торт. Рита предусмотрительно положила рядом с собой горсть конфет и большой кусок торта.
– Не торопись, Рита, ешь спокойно. Никто у тебя не отнимет, – советовала Анна Брониславовна.
– Ну, мля, такую вкуснятину первый раз жру! – восхитилась Рита.
Свекровь переменилась в лице.
– Встань! – скомандовала она.
– Чего? – не поняла Рита.
– Встань и выйди из-за стола.
– Зачем?
– Я не позволю тебе ругаться матом. Если ты будешь произносить какое-нибудь плохое слово, ты будешь наказана. Сегодня ты лишаешься завтрака.
«Вот оно! Показала всё-таки свои ведьмины клыки!»
– А разве «вкуснятина» – это мат?
– Нет. Ты сказала другое плохое слово.
– Какое?
Анна Брониславовна растерялась.
– Подумай и поймёшь.
– «Мля», что ль? – наивно спросила Рита и, увидав, как бабка гневно подняла брови, добавила: – Так «мля» – это не мат, это такое слово, которое все остальные слова связывает. Без него не так красиво получается. Вот ты, например, скажешь: «Ой как вкусно!» А Глаша подумает, что ты врёшь, что просто положено так говорить, вот ты и сказала. А если ты скажешь: «Ой, мля, как же вкусно!» – все сразу увидят, что тебе взаправду так вкусно, что ты аж всю тарелку готова дочиста языком вылизать! Поэтому «мля» – необходимое…
– Хватит! – Бронтозавриха стукнула ладонью по столу. – Выйди из-за стола и иди в свою комнату. Позже я приду туда, и мы с тобой серьёзно поговорим о твоём поведении.
– А как же пирожки? Ну вот, сама же говорила: «Не бойся, Риточка, никто у тебя не отнимет!» А теперь сама же и отнимаешь. Они же протухнут!
– Не протухнут. Съешь их за обедом. И конфеты положи на стол. Не стоит прятать их в карман. Я всё вижу.
Рита угрюмо поплелась из кухни.
– Морят маленького ребёночка голодом! Изверги! – ворчала она. – Мне в какой угол становиться?
– В угол становиться необязательно. Можешь книжки посмотреть. Глаша сказала, что ты читать умеешь, вот и почитай.
Рита ушла. Глаша вздохнула.
– Аня, она же голодная! Бедная деточка, такая худенькая!
– Не голодная. Она три пирожка съела, так что до обеда потерпит. Надо же её хоть как-то приструнить! – Анна Брониславовна тяжко вздохнула. – Она ещё хуже воспитана, чем её мать. Вера по крайней мере не ругалась матом, когда пришла в наш дом.
Рита слонялась по комнате, не зная чем себя занять. Она подошла к книжному шкафу, открыла его и стала искать книжки с картинками. Она выложила уже, наверное, штук двадцать, но все они были неинтересными, без единой картинки. Вдруг взгляд Риты упал на толстенную большую книгу в бархатной обложке. Она не стояла, как все остальные книжки, в рядочке, а лежала на них сверху. Чтобы её достать, Рите пришлось встать на стул да ещё на носочки. С трудом, одними пальчиками она стала вытаскивать книжку наружу. Рита её уже почти вытащила, но книжка оказалась очень тяжёлой, она выскользнула из рук девочки и с грохотом упала на пол. Из неё веером высыпалось несколько фотографий. Рита соскочила со стула и, понимая, что на шум сейчас могут прийти, запихала ногой всё под кровать, а сама легла на пол и закрыла глаза.
«Пусть думают, что это я упала».
Дверь действительно открылась, и в комнату заглянула Глаша. Увидав девочку на полу, она подбежала и опустилась на колени рядом.
– Деточка, что с тобой? Ты ушиблась? – перепугалась Глаша.
Рита, не раскрывая глаз, еле слышно пробормотала:
– Ку-у-ушать… ку-у-ушать…
– Батюшки! Да у неё голодный обморок! Сейчас, деточка, я тебе принесу пирожки. А чай будешь?
– Бу-у-ду, – промямлила Рита, – и конфе-е-ты. И то-о-ртик не забудь… Только быстрее, а то я умру-у-у.
Глашу как ветром сдуло. Вскоре она притащила целый поднос с едой и стала сама кормить «бедную деточку». Наевшись до икоты, Рита отпустила старушку, оставив себе только конфеты. Их она благоразумно спрятала под матрас.
«Надо теперь делать здесь запас продуктов. А то у злыдни Бронтозаврихи с голоду сдохнешь».
Анна Брониславовна зашла в Ритину комнату, сжимая в руках длинную жёлтую ленту. Рита насторожилась.
«Началось! Сейчас бить будет. Ну и пусть. Ленточка-то хиленькая, мне больно не будет… А может, она меня придушить хочет? Ма-а-мочка-а-а!»
Рита попятилась от неё и залезла на кровать. Но как только Анна Брониславовна приблизилась к кровати, Рита с диким визгом спрыгнула и залезла под стол.
– Почему ты убегаешь? Прекрати баловаться, – рассердилась Анна Брониславовна. – Иди сюда, мне тебя измерить нужно. Я сейчас поеду в магазин покупать тебе одежду.
– Пусть меня Глаша измерит, – потребовала Рита. – Тебе я в руки ни за что не дамся!
– Что за капризы?! Ну хорошо. Глаша! Подойди сюда!
Глаша измерила Риту. Анна Брониславовна всё записала и уехала.