И всё-таки я люблю тебя! Том 2
Шрифт:
– Нет, Лягушонок, это намного лучше, чем волшебный сундук. Это аккордеон.
Пётр раскрыл коробку, достал инструмент, растянул меха… И всё пространство убогого барака наполнила волшебная музыка. Рита восторженно наблюдала, как папочкины пальцы быстро перемещаются по клавишам.
– Ну что, споём? – предложил Пётр. – Лягушонок, какие ты песни знаешь?
– Я? Частушки, – с готовностью ответила Рита.
– Начинай.
Заиграла соответствующая музыка, и Рита запела, громко выкрикивая слова:
– Не ходите, девки, замуж, ничего хорошего. Утром встанешь…
– Так. Стоп, –
Рита серьёзно задумалась.
– А про любовь можно?
– Можно.
– Давай играй, – велела Рита, встав в позу, и взялась за подол платья, растянув его в стороны.
Пётр натянул меха.
– Мы с милёнком до утра целовались у метра, – звонко запела Рита, притопывая ногами. – Целовались бы ищ-шо, да болит влагалищ-шо! Ух ты, ах ты, все мы космонавты! Э-эх!
Жили они очень хорошо. Верка часто даже задумывалась: «Господи, да за что мне такое счастье?» А Рита колдовала: «По щучьему велению, по моему хотению, пусть папочка Петя-Петушок нас никогда не бросает!»
Единственное, что немного беспокоило Верку, так это то, что Пётр не ходил на работу. Правда, часто он уезжал в командировки иногда на неделю, иногда и больше. И приезжал оттуда с деньгами и с вещами. Часть одежды он оставлял для себя, Верки и Риты. Но большую часть он уносил. У Верки закрадывались нехорошие предчувствия, но она старалась гнать их прочь. Она была счастлива с ним, а это главное.
Однажды она всё-таки не удержалась и спросила:
– Петенька, а откуда все эти вещи?
– Понимаешь, я езжу в другие города и покупаю хорошие вещи на рынках и в комиссионках. А здесь дороже продаю.
У Верки отлегло от сердца.
«Всё хорошо. Всё хорошо!» – счастливо улыбнулась она.
Как-то раз Рита вбежала счастливая в комнату и, захлёбываясь от восторга, радостно сообщила:
– Мамуля, папуля, а со мной теперь мальчишки играют! Мы играемся в собачки! Мальчишки катаются на велосипедах, а я бегаю за ними и лаю. Так весело! Все смеются!
Верка переменилась в лице. Она схватила дочь за плечи и тряхнула.
– Не смей, слышишь, не смей никому позволять смеяться над собой! Запомни: никто никогда не должен помыкать тобой! Запомнила? Никто и никогда!
Рита испуганно смотрела на мать. Такой злой она уже давно её не видела. Рита послушно кивнула головой и поплелась на улицу.
– Почему ты не любишь её? – спросил Пётр.
– С чего ты это взял?
– Я же вижу. Ты с ней чересчур строгая. Нет в тебе любви к ней, нежности.
Верка опустила голову.
– Ты прав. Но я ничего не могу с собой поделать. Часто я не могу её даже видеть. Она не моя… Да нет, родила-то её я. Но всё у неё не моё. Она копия моей свекрови. Те же глаза, брови, рот. Та же царственная осанка. Сама-то вот есть пигалица, в обноски всегда одета, но голову держит и ходит будто королева какая-то. А иногда она как посмотрит на меня своими зелёными глазищами, так будто свекровь меня взглядом полоснёт… И так мне сразу стыдно становится! И так я в эти минуты ненавижу и себя, и её! – Верка
Пётр обнял Верку за плечи.
– Без неё твоя жизнь была бы намного хуже. Ну и что, что она на тебя не похожа. Главное, что она любит тебя. Так полюби и ты её. Посмотри, какая она необыкновенная. Она как добрый светлый лучик среди мрака нашей скотской жизни. Не загуби её.
Верка уткнулась ему в плечо и заплакала.
Рита важно вышагивала возле барака в синем вельветовом платьице с белым кружевным воротничком. Волосы её были заплетены в две косички, перехваченные большими белыми бантами. Красота неимоверная!
Трое мальчишек возились в грязи, строя из липкой глины город, и не обращали на девочку никакого внимания. А ей так хотелось, чтобы они оценили, как она сегодня прекрасно выглядит! Надо им что-нибудь сказать.
– А мой папа – волшебник! Если вы будете меня обижать, то он вас всех превратит в… – Рита задумалась, – во что-нибудь гадкое!
Мальчишки подняли на неё глаза.
– В лягушек, что ль? – усмехнулся Ванька, и все покатились со смеху.
– В крыс! В гадких вонючих крыс! Вот! – Рита показала им всем язык.
– И какой у тебя по счёту этот папа? – ехидно прищурился Артём. – Пятый? И что, все пятеро трахали твою мамочку-прошмандовочку, чтобы она родила тебя – не мышонка, не зверушку, а противную лягушку?!
Мальчишки опять захохотали. Рита задохнулась от возмущения.
– Ты, сопля длинная, не смей так говорить про мою мамочку! Я сейчас всё родителям про тебя расскажу!
– Давай, давай беги к своей алкоголичке и к её сто шестнадцатому любовничку!
Рита повернулась, чтобы побежать в барак, но тут кто-то из мальчишек кинул в неё комок грязи. Её необыкновенно красивое платье было испорчено! Риту обуяла такая злость! Она нахмурила брови, поджала губы и кинулась с кулаками на самого младшего из них – на Мишку. Мальчишка не ожидал нападения, поэтому тут же был сбит с ног и растянулся в грязи. Рита уселась на него сверху и колотила его со всей силы. Но Мишка был сильнее её, поэтому они быстро поменялись местами. Теперь уже Рита валялась в грязи, получая увесистые тумаки. Остальные мальчишки с интересом наблюдали за дракой, подбадривая своего друга. Рита схватила Мишку за волосы и, притянув его голову к себе, больно укусила за ухо. Мишка взревел и отпустил её.
– Дура, ты мне ухо прокусила! Ну ты мне ща ответишь! Ма-а-ма!
Он вскочил и, рыдая, побежал в барак. Рита тоже побежала к родителям, надеясь на их защиту.
Она вся в грязи с головы до ног вбежала в комнату.
– Папочка, преврати скорее Мишку в крысу, пока он на меня не нажаловался!
Верка, увидев дочь, всплеснула руками.
– Ах ты мерзавка, ты что с платьем сделала?!
Пётр схватил за руку Верку, которая уже ринулась расправиться с дочерью.
– Подожди, давай разберёмся. Что случилось? Рассказывай. Только честно.