И вся федеральная конница
Шрифт:
– Он прав, Салли, – донеслось из-за кустов. – Должно быть, эти олухи деревенские и впрямь купились на сказочку о заразном проклятии.
– Проклятии, да… – Помрачнев, Салли огляделся но сторонам, подпрыгнул и с яростным воплем «Ай-мм!» начал пинать лопухи на краю поляны. После третьего пинка тональность воплей сменилась – один из лопухов прикрывал небольшой валун.
– Ой-ой-ой, моя ноженька…
– Психовать меньше надо, – прокомментировал Гарри. – Тогда и ноги будут целее.
– Да ты… ты…
– У тебя шила нет? Или хотя бы ножа?
–
– За этим! – Шулер вскинул правую руку, продемонстрировав своим спутникам кожаный ремень – широкий, с серебряными заклепками. Второй рукой он продолжал удерживать штаны.
– Этот парень, сдается мне, был раза в два толще Салли. Пока я сидел верхом, было ничего…
– Ты ведь, – напомнил Трой, – забрал из стола пояс и подтяжки.
Подтяжки, – Гарри брезгливо сморщился, – не мой стиль.
– А ходить со спадающими штанами?
– Да пошел ты…
– Я уже давно пошел, – невозмутимо отозвался тролль. – Кстати… что вы намерены делать дальше?
В этом вопросе у компаньонов наблюдалось исключительное для них единодушие.
– Найти чертова ниггера! – рявкнул шулер. – …и вытряхнуть из него все дерьмо, – пискляво добавил Салли.
Тролль зевнул.
– Говоря «чертов нигтер», вы имеете в виду проклявшего вас чернокожего волшебника? – уточнил он.
– Совершенно, мать его растак, верно! – выдохнул Гарри. – Говоря «чертов ниггер», я подразумеваю одну конкретную чернозадую макаку по кличке Старый Снап. Все прочие ниггеры могут преспокойно вкалывать на плантациях, драпать на Север, получать свободу из рук обожаемого ими массы Линкума, уплывать обратно в свою Африканию или же проваливаться в ад! Но этот…
– Он заплатит нам, – всхлипнул толстяк. – За все заплатит, да.
– Что ж…
Следующие действия тролля повергли двух мошенников если не в шок, то уж точно в глубочайшее недоумение. Аккуратно сняв с плеча сумку, их новый зеленошкурый приятель вытянулся на траве и, заложив лапы под голову, принялся очень внимательно и сосредоточенно изучать небосвод.
– Э-э-э… кха-кха, ты там что-то важное разглядеть пытаешься?
– Что? А, нет-нет. Мне, – тролль мечтательно вздохнул, – просто нравится смотреть на облака. Особенно такие, как сейчас, – легкие, пушистые и снежно-белые. Напоминают мне наших барашков. Когда я лежу достаточно долго, то начинаю даже слышать, как они там, в небесах, переговариваются между собой: бе-е-е, бе-е-е. А вы никогда не пробовали смотреть на облака?
Толстяки и шулер озадаченно переглянулись.
– Ну, – неуверенно начал Гарри, – разве что в детстве… – Тут он опомнился, подскочил к троллю и, брызгая слюной, заорал: – Какого, орк тебя перетpax, черта ты здесь разлегся?!
– А что, ты хотел бы лежать непременно тут? – удивленно спросил Трой. – Мне казалось, поляна такая большая, места много…
Шулер медленно покачал головой.
– Лучше не зли меня, зеленый, лучше не зли…
– Если ты объяснишь мне причины твоего раздражительного состояния…
–
– Вроде так, – неуверенно произнес толстяк. – Но…
– Именно так, – одновременно с ним отозвался Трой.
– И какого же тогда…
– Один вопрос! – резко произнес тролль. – Вы чтo, и в самом деле настолько хороши, чтобы преуспеть там, где не добилась успеха церковная комиссия?
– Э-э… ну…
– Уел. – Гарри сел на траву и, схватившись за голову, уставился на желтые кружки одуванчиков. – Меня уел тролль! Интересно, кто сошел с ума – я или весь остальной мир?
– Вам определенно следует ознакомиться с работами сэра Ньютона.
– Я… – Шулер замолчал и, чуть наклонившись вперед, начал еще более пристально вглядываться в одуванчики.
– Гарри, но что же нам делать? – жалобно спросил Салли десятью минутами позднее, сообразив, наконец, что ни тролль, ни шулер прерывать созерцательный транс не намерены. – Я хочу… то есть я хотел сказать, что не хочу до конца своих дней изображать монаха. Да и ты, думаю, тоже не жаждешь… в смысле, не желаешь быть самым примерным членом Общества Трезвости.
Гарри медленно поднял левую руку и вытянул ее в сторону Троя.
– Спроси у него.
– Гарри, но…
– Спроси! У него!
– Э-э… ну ладно… гхм, э-э… зелено… э-э… мистер тролль…
– Можете называть меня просто Трой.
– Да, с-спасибо… э-э… мистер Трой, у вас имеются какие-нибудь… э-э… соображения? Относительно… э-э… текущего момента.
– Я уже сказал вам. Облака сегодня очень похожи на барашков.
На переваривание и осмысление сказанного троллем у Салли ушло минуты две.
– Гарри, Гарри, – зашептал он, придвинувшись к напарнику. – По-моему, этот нелюдь издевается надо мной.
– Во-первых, – сухо произнес шулер, – перестань жужжать себе в усы. У троллей превосходный слух, и мистер Трой сейчас наверняка слышит, как скачут блохи по твоей рубашке. Во-вторых…
– Я не издеваюсь. – …он не издевается.
– И блох я тоже не слышу.
– Ты просто задал не тот вопрос, приятель. Попробуй еще раз.
– Ну… – Толстяк озадаченно поскреб макушку. – Э-э… мистер Трой, а что вы скажете насчет дальнейшего?
– Дождя сегодня не будет.
– А-а… кхм… ну-у… как бы… что-нибудь… э-э… какие шаги вы посоветуете предпринять нам с мистером Стикманом?
– Не знаю, – задумчиво произнес Трой. – Я ведь не знаю, кто такой мистер Стикман.
– Это я так зовусь, – процедил шулер. – Иногда. И последние два года.
– Теперь понимаю. Просто я думал, что ваша фамилия Уэсли.
– Да растак-твою-перетак! – разом выпав из оцененения, взвыл шулер. – Ты-то откуда узнал?!
– У меня хороший слух. – Тролль моргнул. – А пока вас тащили от бара, вы проорали ее не меньше пятнадцати раз.