И взойдет Солнце
Шрифт:
— Да. Солнышко светит очень ярко! Ни одного облачка на небе, — Маша задумчиво смотрела туда.
— А ты не боишься сгореть? Может, тебя помазать кремом? — Его предложение прозвучало одновременно робко, но с определенной долей уверенности.
— Давай, — согласилась она и достала из сумочки солнцезащитный крем.
Передав его Кириллу, повернулась к нему спиной. Он ощупал тюбик и осторожно выдавил немного крема себе на руку. В воздухе он нащупал спину Маши и нерешительно прикоснулся к ее коже ладонью. Он аккуратно водил ладонью то вниз, то вверх, гладил плечи, шею, потом спускался к пояснице. Маше не хотелось
— Спасибо, — чуть отодвинулась она. — Теперь я точно не сгорю! Хочешь, я могу и тебя намазать?
— Нет, я хочу поцеловать тебя, — решительно сказал Кирилл и потянулся к ее губам.
Теперь он уже целовался увереннее и с первого раза мог найти Машины губы, при этом ладонью держал ее лицо, а пальцами играл с волосами.
Перекусив бутербродами и запив их компотом, ребята продолжили загорать. Маша перевернулась на живот, подставляя солнечным лучам менее загоревшую спинку. Она положила голову на скрещенные руки и прикрыла глаза. Вот так и живет ее Кирилл в полной темноте, полагается лишь на слух, осязание и обоняние. Маша попыталась напрячь все эти чувства, чтобы хотя бы немного представить, как он чувствует мир.
Где-то неподалеку справа слышно, как звонко поет птичка. В них Маша особо не разбиралась, поэтому не могла сказать самой себе точно, что это за птица, но щебетала она очень звонко. Тут же раздался шум листвы, и Маша ощутила прикосновение к своей коже. Значит, подул ветер. Вдохнув воздух полной грудью, девушка почувствовала запах травы и цветущего белоголовника. Он был где-то поблизости, наверное, в метрах двадцати слева. Неподалеку журчала речка, а спину припекали яркие солнечные лучи.
Маша резко открыла глаза и огляделась. Действительно, справа от нее рос небольшой куст, на ветке которого сидела маленькая птичка и распевала свои песенки, а слева рос белоголовник, чьи крупные соцветия тянулись к небу. За спиной мирно текла речка, солнце нещадно палило над головой. Боже, и как она раньше не замечала всех этих звуков, запахов и чувств? Получается, что мы просто не обращаем внимания на другие органы чувств, раз у нас есть зрение?
Иногда получалось так, что Маша возвращалась в город вместе с Олегом, а Кирилл оставался на даче. Еще ни разу она не разговаривала с Олегом о его друге, а ведь именно он мог многое рассказать, как разумно полагала Маша. Кирилл очень мало говорил о своем прошлом, и за те три месяца, которые они были знакомы, ей так и не удалось ничего от него добиться. Она лишь знала, что случилась авария, но что-то подсказывало ей, здесь не все так просто. Кирилл тщательно хранил какую-то тайну, Маша была уверена в этом. Но вот какую? И чтобы найти ответ на этот вопрос, она решила поговорить с Олегом.
Они пришли на станцию за десять минут до назначенного прибытия электрички. На перроне было почти пусто. Одну из скамеек занимала сухопарая старушка, рядом с которой стояла огромная тележка, забитая под отказ (скорее всего яблоками или огурцами), а оттуда торчало пять разноцветных астр. На другом конце станции стоял пожилой мужчина с рюкзаком за спиной и с сигаретой в зубах.
Маша и Олег подошли к середине платформы и сели на железную лавочку. Они разговаривали
— Олег, а что ты знаешь о той аварии, в которую попал Кирилл? — решилась спросить Маша.
Она ожидала, что он, также, как и его друг, будет отмалчиваться или говорить загадками, но на удивление Олег не стал ходить вокруг да около.
— Если честно, то не очень много, — признался он. — Она случилась буквально за месяц до выпускного. Ты же знаешь, что Кирилл увлекался мотоциклами? Он частенько гонял по городу, но в тот день почему-то его занесло ночью на старую дорогу до Беково…
— Беково? Но там же самая опасная дорога у нас в области! Она старая и совсем неосвещенная, одни ямы да колдобины! — воскликнула Маша.
— Вот именно. Его нашли на обочине. Мотоцикл врезался в дерево, а Кирилла откинуло на несколько метров. Шлем его не спас, видимо, мотоцикл мчался на бешеной скорости. Наверное, он просто потерял управление, хотя все его считали одним из лучших мотоциклистов. Такие пируэты на нем выписывал! — Олег покачал головой.
— Но зачем же он поехал туда?
— Этого никто не знает, а сам Кирилл молчит, как партизан. Вообще, вся эта история очень странная, на мой взгляд, но ты сама знаешь, из нашего общего друга иногда слова не выудить.
Да, это Маша прекрасно знала. Ей стало немного жаль, что Олег рассказал так мало, получается, даже он не в курсе всего. Но кто же знает всю правду?
— А каким Кирилл был до аварии? — поинтересовалась Маша, решив переключиться на другую тему.
Звенящий семафор оповестил ожидающих о том, что через несколько минут на перрон прибудет электропоезд, поэтому разговор пришлось на некоторое время отложить. Электричка с грохотом подъехала к станции. Двери открылись, и Маша с Олегом поднялись по ступенькам. Вагон был почти пуст, ребята выбрали себе места друг напротив друга возле окна, и под шум колес, продолжили разговор.
— Кирилл был самым популярным парнем у нас в школе. Высокий, красивый, с мотоциклом, девочки вешались на него гроздьями, — начал свой рассказ Олег. — Еще бы, ведь у него всегда водились деньги. Он очень хорошо одевался, водил своих подружек по дорогим местам. Кирилл хорошо играл в футбол, даже в соревнованиях участвовал между школами. Он хотел везде быть самым крутым, первым. Правда, это не касалось учебы. На нее он откровенно забивал. Учился на одни трояки, хотя с его способностями он, конечно, мог бы достичь гораздо большего. Но ты же сама знаешь, что быть "отличником" — это не круто…
Олег грустно улыбнулся, и Маша прекрасно поняла его. В школе не особо жалуют тех, кто хорошо учится. Их считают "ботаниками" и занудами. Но сама Маша никогда не обращала на это внимания. Да, в детстве за глаза ее называли "заучкой", но никто не решался сказать ей это в лицо. Наверное, дети чувствовали, что этим ее не получится унизить, да и она сама не даст им этого сделать. Видимо, у Олега была другая история, но Маше сейчас был больше интересен Кирилл.
— Значит, он увлекался мотоциклами? И давно ездил?