«И я ищу, ищу, ищу». Судьба советского офицера
Шрифт:
Желание оказаться рядом с какой-то женщиной не удивительно. Вспомните хороший советский фильм «Трижды о любви». Предельно точно там показано состояние главного героя, который был влюблён в женщину, с которой по определению не могло быть ничего общего, после её отъезда готов был броситься к той, что предала его, не дождалась из армии, вышла замуж, а теперь разведённая делала попытки всё вернуть, отвергнутые им. Но проводив свою любовь, он бросился именно к ней и лишь юная соседка, влюблённая в него с самого детства,
Световитову удержать было некому, но и броситься не к кому тоже.
Он владел собой, но всё же в душе всё кипело и клокотало, а потому, немного не выдержав скоростной режим, неподалёку от Пролетарки, едва не сбил выбежавшую на проезжую часть молодую женщину. Успел нажать на педаль, засвистели тормоза, Волга замерла в сантиметрах от женщины, едва не зацепив её.
Световитов выскочил из машины, подбежал к женщине, которая была в каком-то неадекватном состоянии – она рыдала, и первое что закричала:
– Зачем вы меня не сбили, лучше бы сбили меня…
Он в первую минуту решил, что она хотела броситься под машину, но скоро понял, что это не так, что просто приведённая в отчаяние чем-то пока ему неведомым, не заметила мчавшуюся по пустынной улице машину.
Она продолжала рыдать.
– Вы пьяны? – спросил он.
– Нет, нет, нет… Только чуть-чуть. Самую малость.
– Да что с вами, чем вам помочь?
Она бросилась к нему на шею, и рыдания усилились.
Световитов предпочёл усадить её на переднее сиденье, обошёл машину и сел за руль.
– Куда отвести вас?
– Никуда, никуда не хочу… Нет, отвезите меня на мост и бросьте в Волгу…
– Чуть под «Волгу» не попали, а теперь в Волгу бросить, – сказал Световитов.
– Ой, ой! – вдруг воскликнула женщина и сразу как-то пришла в себя, – Не уж-то это вы… А-а-а! – протянула она в ужасе, приложив руку к губам. – Андрей Фёдрыч, товарищ подполковник! Нет-нет, что я, вы ж, говорят уже полковник!
Световитов особо не присматривался к женщине, но сейчас посмотрел внимательно и узнал её – то была Валентина Гусарова, подручная, так сказать, Стрихнина.
– Какой ужас! Представляю, что вы думаете обо мне. Вы меня простите, меня тогда этот негодяй Стрихнин заставил подговорить, ну эту…
– Не надо напоминать, – оборвал Световитов. – Только почему же он негодяй?
– Он, он, когда уезжал в эту свою Германию, обещал мне, а сам, он…
– Всё, ничего не хочу слушать… Куда вас отвести?
Но она неожиданно придвинулась к нему и крепко обняла:
– Как вы мне нравились, Андрей Фёдрыч, как нравились… Да и сейчас…
Хмель полностью вышел из неё, она говорила уже связно и как-то приосанилась, поправила одежду, а Световитов неожиданно сказал:
– Ну так едем, коли нравлюсь…
Никогда бы он не пошёл на это, но теперь… Через несколько минут они были
Не будем описывать подробности. Как можно описывать их после тех строк, которые посвящены тому волшебному, тому высокому и яркому, что происходило у него с Людмилой. Здесь всё было жёстко, грубо, ну, словом, по лекалу, привнесённому с Запада демократическими ценностями, опошляющими само понимание священного слова Любовь.
Он пошёл на это в знак протеста против того, что, того ещё не осознавая, частично выдумал сам. Нельзя дразнить влюблённых, особенно влюблённых мужчин, нельзя вызывать в них ревность ни случайно, ни специально… Да, наверное, тоже можно сказать и о женщинах.
Он ещё был в возбуждении, которое не полностью пропало после того, что уже состоялось с Валентиной, как вдруг в дверь позвонили.
Зачем он встал, зачем пошёл открывать? Ведь может лучше было бы затаиться, в конце концов, кому он мог быть нужен?
Но он вышел, накинув халат и открыл дверь. На пороге стояли Людмила с Ириной, видно, Ирина решила помочь уладить конфликт…
Немая сцена. Он смотрел на Людмилу, она на него. Она уже подалась вперёд, чтобы что-то сказать, но в этот момент Валентина, неслышно подошедшая сзади, положила руку на его плечо и спросила вкрадчивым голоском:
– Кто это к нам пришёл, милый?
Немая сцена продолжилась, но ненадолго. Он увидел ужас в глазах Людмилы и недоумение в глазах Ирины. Людмила первой бросилась вниз по лестнице, Ирина же, процедив:
– Что же это, что!?
Побежала следом.
Световитов, медленно выходя из оцепенения, обернулся и увидел Валентину. На ней был короткий халатик Людмилы, причём полы слегка распахнулись, выставляя напоказ обнажённое тело.
Он закрыл дверь, прошёл в комнату и тихо, но твёрдо сказал:
– Одевайся! Я сейчас вызову тебе такси!
Валентина поняла, что совершила какую-то ошибку, но делать было нечего и она покорно выполнила всё, как не подлежащую ослушанию команду.
А наутро Световитов уехал в Москву.
Отец встретил вопросом:
– Ну что, окольцевали тебя?
– Нет… Всё кончено. Мы расстались с Людмилой и, кажется, навсегда.
– Что так?
– Да, – отмахнулся Световитов. – Даже вспоминать не хочу.
– Как в пословице: если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло.
Световитов промолчал.
– Ну да ладно, не хочешь, не рассказывай. Значит, не судьба, значит Провидение на этот счёт свой план имеет.
Сказал просто так, даже не подозревая, что попал в самую точку…