И занавес опускается
Шрифт:
С каждым часом премьера «Ромео и Джульетты» в четверг вечером становилась всё ближе. А мне нужны были доказательства, с которыми я бы смог обратиться к Малвани за помощью.
— Я понимаю, что лучше было связаться с антропологом — специалистом по человеческим останкам, — извиняющимся тоном произнёс Алистер, — или даже с кем-то из офиса коронера.
— Так почему ты позвонил мне? — тон профессора был мрачен, но я заметил проблеск интереса в его глазах. — Существуют ведь и более квалифицированные специалисты, чем я. Алеш Грдличка из Смитсоновского института специализируется
— Нам нужна помощь как можно скорее. Даже завтра утром уже может быть поздно.
Даже я слышал в собственном голосе отчаяние.
Сол Ломан с сомнением посмотрел на меня, и я добавил:
— Мы работаем над этим делом неофициально.
— Вот как…
Глаза профессора загорелись ещё ярче. И я понял, что профессор — непростой человек; его очень прельщает идея участвовать в тайном, неофициальном расследовании. Это возбуждало его больше, чем официальный запрос от полиции.
Я должен был понять, что человек, согласившийся встретиться с нами посреди ночи в музее, куда до утра не пускают посторонних, был своего рода вольнодумцем.
Совсем как Алистер.
Сол Ломан очень рисковал, согласившись нам помочь; но к счастью, он готов был пойти на риск ради просьбы Алистера.
— Хорошо. Начнём.
Профессор подошёл ближе к скелетным останкам, разложенным на белой простыне. Он аккуратно коснулся кости маленьким инструментом, напоминавшим зубочистку, и приступил к анализу.
— Так… Могу сказать вам уже сейчас, что кости действительно принадлежат человеку. Посмотрите сами — они идеально совпадают.
Он показал нам изображение скелета человеческой конечности.
— Кости, образующие пальцы, называются фалангами. Посмотрите, как они похожи на те, что изображены на плакате. К примеру, большой палец, — он коснулся названной части кисти инструментом. — Видите? Вот это — дистальная фаланга, затем идёт проксимальная, и наконец — запястье. А вот эти кости, — он передвинул импровизированную указку, — называются пястными.
Он раскрыл лежавший перед ним толстенный справочник по анатомии человека.
— К сожалению, кости, которые вы принесли, не слишком подходят для определения происхождения скелета. К примеру, по тазовым костям можно сказать, принадлежат кости к женскому или мужскому скелету, потому что природа предусмотрела для женщин более широкий таз в связи с предстоящими родами. По костям лицевого черепа, а конкретнее — по зубам, можно предположить возраст умершего.
— Мы понимаем, что ты не волшебник и не сможешь рассказать нам всё.
Алистер подошёл ближе к столу, слушая профессора с восхищением и вниманием.
— А ещё с тем, что я вам расскажу, вряд ли согласятся другие учёные. Эти вопросы весьма дискутабельны, и мои заключения могут ничего не доказать.
Ломан провёл несколько измерений и продолжил:
— Конечно, более точную информацию можно было бы почерпнуть из длинных трубчатых
— И это подтверждается найденным на пальце скелета кольцом, — кивнул Алистер.
— Вы можете определить, насколько быстро тело способно превратиться в скелет? — спросил я.
Профессор Ломан пожал плечами.
— Зависит от того, где было найдено её тело. Например, если к нему был, скажем так, «доступ» насекомых и диких зверей, то подобное скелетирование — вопрос одного-двух месяцев.
— И каков крайний срок, если учесть, что тело разлагалось медленнее?
Профессор вздохнул и задумался.
— Полагаю, около полугода. Или больше — этого кости уже не скажут. Она могла пролежать в лесу и три месяца, и три года — изменения будут одинаковы. То, что её рука теперь превратилась в скелет, говорит мне лишь о том, что обладательница сей конечности умерла не в течение последних недель.
Сол Ломан достал лупу и поднёс к большому пальцу.
— Ещё могу сказать, что она однажды травмировала палец. Вот эта костная мозоль, — он коснулся нужной области инструментом, — указывает на хорошо сросшийся перелом.
— И насколько давно? — уточнил Алистер.
Профессор пожал плечами.
— Это невозможно определить. Думаю, ещё в детстве. Но эта деталь может помочь вам выяснить личность жертвы. Если, конечно, владелица кольца и обладательница этой руки — один и тот же человек.
Я подумал о золотом кольце, в котором между двумя небольшими бриллиантами переливался крупный сапфир. Такие украшения обычно носили молодые девушки.
Естественно, есть вероятность того, что Роберт Коби просто нашёл это кольцо. Или это могла быть драгоценность, принадлежавшая его матери.
И всё же, учитывая, с кем мы имеем дело, я был уверен, что кольцо на руке — не простая случайность.
Ведь Роберт Коби ничего не делал случайно.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Особняк Вандергриффов, Пятая Авеню, 969.
Нам удалось поспать пару часов в квартире Алистера до наступления рассвета. Когда мы вышли в гостиную, оказалось, что нас там уже дожидается Фрэнк Райли.
Он выяснил, что пять лет назад во время отдыха со своей семьёй на Шелтер-Айленд пропала красивая юная леди по имени Франсин Вандергрифф.
Я понимал, что времени у нас мало, и вполне довольствовался именем нашей жертвы.
Но Алистер хорошо знал Вандергриффов и настоял на том, чтобы мы навестили их сегодня утром.
— Малвани считает, что дело закрыто, — напомнил он мне. — Он не появится в офисе до девяти часов. К тому же, Вандергриффы могут знать, где сейчас находится Роберт Коби.
Я решил, что это веское основание для визита к миссис Вандергрифф.
Мой друг из Пятого участка не нашёл ни единого упоминания о Роберте Коби.