И жених надел фату
Шрифт:
Алексис резко вдохнула, как будто была поражена, а мисс Уизерспун выглядела так, что если бы могла дотянуться, то ударила бы Джейн. Йен потянулся к своему мечу, но вспомнил, что оставил его у Джейн дома.
— Ты остаешься, — приказала мисс Уизерспун, — и извинишься перед моей племянницей.
Джейн положила рисунки на стол мисс Уизерспун и отступила назад.
— Я вернусь через две недели.
— Если выйдешь за эту дверь, — зло ответила мисс Уизерспун, указывая на Джейн дрожащим пальцем, — то ты уволена.
—
— Уволена, — повторила мисс Уизерспун. — Ты слышала меня?
Джейн глубоко вдохнула и пожала плечами.
— Заметьте, это ваше решение. Вы должны мне за шестинедельный отпуск. По возвращении домой, надеюсь обнаружить чек в своем почтовом ящике. Пойдемте Йен. Нам нужно собираться.
После этих слов, он обнаружил, что как привязанный, выходит вслед за ней от мисс Уизерспун и направляется вниз по коридору назад к ее чулану для хранения швабр и тряпок.
— Дурацкая работа, — бормотала про себя Джейн, когда топала вниз. — Все равно не любила ее.
Спустя некоторое время Йен обнаружил, что нагружен разнообразным хламом из маленькой рабочей комнаты Джейн. Он последовал за ней по коридору только для того, чтобы обнаружить Алексис, стоящую на его пути.
— Ты не имеешь права ничего забирать с собой, — насмешливо улыбаясь, проговорила Алексис. — Ничего, кроме того, с чем ты пришла сюда.
— Это мои личные вещи, — ответила Джейн, протискиваясь мимо нее.
Йен обошел Алексис и поспешил вслед за Джейн.
Как только они достигли ее жилища, Джейн получила у посыльного продукт питания под названием «пицца». Она едва съела кусочек, прежде чем извинилась и закрылась в своей спальне. Йен не мог позволить пище пропасть, поэтому доел все, что оставалось, почувствовав себя таким же сытым и удовлетворенным, каким был после обеда за столом Джейми. Он отнес контейнер из-под пиццы на кухню, после чего замер в комнате с телевизором, думая, чем же ему заняться. Именно в этот момент он услышал звуки рыданий.
Он подошел к двери Джейн и прижался к ней ухом. Звук был приглушенным, но он предположил, что рыдания были совсем не радостными. Он постучал в дверь и сопение резко прекратилось.
— Что?
— Как вы будете жить? — спросил он через дерево.
— Все в порядке, — последовал ответ. — Действительно.
Последнее сопровождалось сопением. Йен знал женщин достаточно хорошо, чтобы понять, что такой звук означает новые слезы. Он не стал ждать разрешения войти и, слегка повернув ручку двери, засунул голову в комнату. И от того, что он там увидел, у него перехватило дыхание.
Все было цветным. На полу, где сидела Джейн, были разбросаны шары и мотки пряжи самых всевозможных цветов. Она, очевидно, выкопала эти вещи из
— Я не подозревал…, — начал говорить он.
— Я достаю их, чтобы почувствовать себя лучше, — проговорила она, проводя рукавом по глазам. — Но не слишком часто, так как лучше мне от этого не становится.
— Я представления не имел, что вам нравятся такие цвета.
— Ну, в общем… Теперь у меня достаточно времени, чтобы сделать с ними все, что мне захочется. — Она мрачно посмотрела на него. — Поверить не могу, что потеряла свою работу. Она была не самой лучшей, но, по крайней мере, давал мне средства на пропитание.
Йен указал на шерсть.
— Вы можете что-нибудь сделать из этих вещей?
Она кивнула и указала на сундук, которого Йен не замечал до этого. Он потянулся и вытащил из него прекрасную тунику, связанную из ярко-красной пряжи. Эта вещь не позволит замерзнуть ни одному человеку даже в самую суровую зиму в Нагорье. Затем он вытащил одеяло, связанное из множества нитей самых разнообразных цветов, что больно было смотреть на него. Оно также было сделано из тяжелой шерсти.
— Красота, — проговорил он, ошеломленный видом ярких цветов.
— Пряжа была доставлена из Шотландии. — Она рассеянно указала на шерстяное одеяло. — Там много овец, как вам известно.
— Все верно, — ответил он, перебирая шерсть.
— Я вижу себя в небольшом коттедже у подножия холма, прядущую и ткущую, чтобы занять себя.
К его удивлению, он — тоже. Он взглянул на нее, на ее изящные руки, и картина того, как эти руки прядут и ткут, с легкостью встала перед его глазами.
А также заботятся о маленьких радостях и печалях кучки детишек.
Он не знал, откуда это пришло, однако эта мысль показалась ему хорошей. Потянувшись, он вытащил острые карандаши из ее волос, наблюдая, как тяжелые пряди рассыпались по ее волосам. Теперь, даже в своей черной одежде, она выглядела более умиротворенной, более открытой, чем раньше.
Да, подумал он, такая женщина могла бы разделить с ним домашний очаг и ничего не имела бы против, чтобы поддерживать его.
Она начала собирать свои вещи, но Йен остановил ее, взяв за руку.
— Жаль, что вы растрачиваете свой дар только на белое, — проговорил он.
Она пожала плечами.
— Свадебные платья шьют только из него.
— В мое время, невеста носила одежду таких цветов, какие могла сделать из того, что росло возле ее дома.
— Значит, для ваших невест веселее было создавать свадебные платья, чем для моих, — сказала она с еще одним вздохом и оглядываясь вокруг в поисках оставшихся мотков пряжи. — Возможно, я смогу начать все с начала в Шотландии.