И жили они долго и счастливо

– Как же я хочу попасть в сказку! – Марина упала на диван, раскинув руки в стороны, – никакой работы, учёбы, одни балы и прекрасные принцы. Что ты кричишь! Убрала я обувь, пашу словно Золушка, даже дома нет никакого покоя, – девушка ужасно устала, её раздражала любая мелочь, а уж неосторожные замечания матери вообще выводили из себя. Ей хотелось, как в детстве, упасть на пол и колотить руками до изнеможения. Кричать до хрипоты и сорванного голоса. Никто, абсолютно никто не понимал Марину, или, по крайней мере, ей так казалось. 

–

Прекрати, слышишь, успокойся. Ты можешь нормально рассказать, что у тебя случилось? – мама Марины осторожно села рядом с дочерью, боясь спровоцировать новые крики и ругань. 

– Да ничего особенного, всё, как всегда. Опять завал на работе, не успеваю поднять нос от папок с бумагами, вечером ещё нужно успеть сделать контрольную, и зачем я послушалась тебя и пошла на заочку?! Хватило бы колледжа. И Коля не звонит, – девушка сбилась, закусила губу и замолчала. 

– Сама позвони.

– Мама! С чего вдруг. Он мужчина, вот пускай и звонит. Тем более обещал —гнев быстро сменился отчаянием, – а вдруг разлюбил… – не выдержав, Марина принялась плакать, вымывая вместе со слезами накопившееся напряжение, – мне уже 25, а я не замужем, часики тикают, – лились сквозь рыдания невнятные слова, – я детей хочу! 

– Тише, свалила в кучу работу, часики ещё и детей. Давай завязывай со слезами и пойдём пить чай. Разберёмся вместе, – женщина встала с дивана, взглядом поманив дочь за собой, – тебе чёрный или зелёный? 

– Зелёный. 

– И хорошую горсть валерьянки… – себе под нос пробормотала мама. 

С каждым глотком чая Марина успокаивалась. Улыбаться ещё не хотелось, но и желание выть отпадало. За окном всё так же лил серый дождь, марал землю и стены домов. Холодный ветер поднимал сжатые обрывки листьев. Они трепыхались, разрываясь на части, оставляя после себя грязные обломки. Скамейки и детские качели покрывала первая изморозь, ещё совсем нежная. Оплетала белым кружевом металлические части, не зная, что совсем скоро будет смыта ледяными каплями. Марина перевела взгляд с окна. Мама успела не только заварить чай, но и нарезать крупными кусками пирог.

– Поешь, – женщина пододвинула тарелку поближе, – хоть маленько успокоилась? 

– Вроде да. Но всё равно, также плохо. Ужасно, сил нет, – без прежнего запала проговорила девушка, задумчиво ковыряясь в пироге. 

– Это я поняла. Давай подробнее. Что-то на работе?

– И на работе тоже. Везде. Понимаешь, везде. Я устала. Не хочу работать, хочу сидеть дома и вести быт. Рожать детей, мужа рядом. 

– Николая? – улыбнулась мама. 

Девушка в возмущение уже было открыла рот, но посмотрев в окно, замолчала. Мама права, если откинуть в сторону лишние тревоги, вырисуется основная причина. Коля неожиданно пропал. Такое уже было, как-то юноша исчез на целую неделю.

А потом позвонил как ни в чём не бывало. Небрежно бросил: это тебе для науки, и всё у них пошло по-старому. Но, а сейчас? Марина судорожно перебирала в голове все свои проступки. Она не ходила в клуб с подругами, как в прошлый раз, не надевала короткие платья. Что она сделала? 

– Ты сделала? – оказалось, что последнюю фразу девушка произнесла вслух – давай-ка милая, ты мне всё расскажешь, а я молча послушаю. Перебивать не буду. Представь, что ты ещё маленькая девочка, помнишь, как мы любили секретничать на твоей кровати? Вот так и сейчас.

– Ну… – Марина сомневалась. Она хотела рассказать, но боялась осуждения.

– Помнишь, – нерешительно начала девушка, – ты всегда мне говорила, что я должна быть сильной, учиться, работать. Так? 

– Ну да, – мама не понимала куда клонит дочь. 

– А Коля говорит, что это все глупости. Зачем работать на чужого дядьку, получать от него копейки, зато дом заброшен. Какая может быть семья при работающей маме. Ну, ты исключение, – посмотрев на опешившую мать, речитативом добавила девушка, – хотя, почему исключение. Ты на работе, дети заброшены.

– Марина, тебе 25, какие дети. 

– Ну хорошо, не цепляйся к словам. Абстрактные дети. Не о тебе речь. О женщинах в целом. Феминистки, – Марина опять остановилась, – и ты тоже, мама, отправили женщин на работу, оторвав от семьи, лишив детей матери, а мужей жены. Это был заговор, великий обман. Наивные женщины думали, что таким образом получили свободу. Как бы не так. Бедняжки, они даже не ведали, что потеряли. 

– Уточни, дочка, неразумной, что потеряли?

– Женскую суть! – Марина вытаращила глаза, ожидая схожей реакции и от матери. Та не спешила поддерживать девушку, скорее держалась, боясь сказать лишнего. «Подростковый период пережили и это переживём» – повторила несколько про себя женщина. И уже вслух – совсем потеряли? 

– Мама! Ты издеваешься? – посмотрела на мать с подозрением Марина, – они лишились своей женской сути. Целостности. Ты только посмотри на женщин сейчас: решительные, грубые, жёсткие, кого они вдохновят? Какой мужчина задержится рядом с такой особой. Ну, может только мямля. 

– А Николай силён духом? Поэтому ему рядом нужна мягкая фея, вдохновляющая на каждый шаг? – отвернулась за новой кружкой час женщина, уже с трудом сдерживая усмешку. 

– Да, Коля сильный. Настоящий мужчина. И он очень недоволен мной. – Марина почувствовала, как в глазах опять появляются слёзы. Самая быстрая уже катилась по щеке, – Я постоянно на работе, вечерами учусь, когда мне заводить семью. И ведь он прав, мне действительно некогда.

– А что мешает просто жить вместе?