И жизнь подскажет…
Шрифт:
Кузина в новом платье, желтом, как солнышко, была, как всегда, прелестна, однако губы ее сложились в недовольную гримаску. Она вертела в руках кусок хлеба, то и дело поглядывая на Коннера. Тот же читал газету и не обращал на Марлин ни малейшего внимания.
— Доброе утро, — лучась оптимизмом, произнесла Хилари, хоть ей и хотелось застонать. Господи Боже, что у них стряслось на этот раз?
— Хилари! — Капризный голос Марлин дрожал от слез. — Коннер не хочет ехать со мной к доктору!
Хилари бросила взгляд на Коннера. Тот поднял на нее холодные глаза.
— Не
Марлин вскочила и со звоном бросила нож на тарелку.
— Вот видишь? А ведь он знал, что у меня сегодня обследование!
— И еще знал, что тебя отвезет Хилари. — С этими словами он снова уткнулся в газету.
— Коннер, ну ты же всегда меня возил! — Марлин положила руку ему на локоть, вцепившись розовыми пальчиками в мягкую серую ткань пиджака. — Всегда!
— Потому что больше было некому. — Коннер снял ее руку со своего локтя и, словно не желая показаться жестоким, добавил: — Ведь Хилари здесь, почему бы тебе не съездить с ней?
— Разумеется! — Хилари постаралась вложить в свой голос как можно больше энтузиазма. — Нам будет очень весело. Марлин, ты покажешь мне город — ведь вчера я не видела ничего, кроме магазинов для будущих мам!
Таким образом Хилари хотела напомнить кузине о вчерашней щедрости Коннера. Но Марлин оказалась невосприимчива к намекам. Она скрестила руки на животе и мрачно уставилась в сторону двери.
Хилари видела, что та просто капризничает; ей захотелось подойти к кузине и встряхнуть ее. Неужели она всерьез надеется заинтересовать Коннера таким способом? Вот он отбросил газету и вскочил на ноги, собираясь уйти. Хилари почти физически чувствовала его негодование и отвращение. Неужели Марлин этого не чувствует?
— Коннер, — сделала последнюю попытку Марлин, — а вдруг со мной что-то случится?
Она схватилась за живот, будто это «что-то» должно случиться немедленно. Голос ее звучал слабо и жалобно, словно у умирающей. Хилари снова захотелось взять кузину за плечи и как следует потрясти.
— Например? — скептически отозвался Коннер.
— Например, — Марлин прикусила губу, — ты знаешь, что у меня недавно были боли? Коннер, я боюсь! Доктор сказал, что это дурной признак! Что, если я вдруг начну рожать? Представляешь?
Хилари, не отрываясь, следила за сменой чувств на лице Коннера. В первое мгновение он презрительно скривил рот; в глазах отражалось раздраженное недоверие. Но в следующий миг лицо Коннера подернулось сомнением. Серо-голубые глаза потемнели, став чисто серыми; в них все еще отражалась досада, но теперь — бессильная досада человека, попавшего в ловушку, из которой он не видит выхода.
Теперь Хилари поняла, о чем говорил ей Коннер в кабинете. Тогда он с горечью сказал, что у Марлин на руках все козыри.
И сейчас Хилари видела, что это правда — опасная правда. Для убитой горем юной вдовы кузина на редкость умело разыгрывала свою партию. Ребенок для Коннера очень важен, хотя он сам и утверждает обратное. Одна мысль, что дитя его брата может оказаться в опасности, заставила его побледнеть и обратила всю
Вся ситуация вдруг приняла новые, пугающие очертания. С сильно бьющимся сердцем Хилари переводила взгляд с Коннера на Марлин и обратно. Что может получиться из такой ситуации? Скоро на свет появится ребенок, но Коннер не получит на него никаких прав. Марлин ему не жена, всего лишь невестка…
И вдруг у Хилари перехватило дыхание. Как далеко может зайти Коннер, чтобы удержать ребенка при себе? Как далеко заставит его зайти Марлин? Что, если любовь к ребенку приведет Коннера к алтарю?
Нет! Хилари не могла себе представить лучшего рецепта для катастрофы, чем брак людей, не любящих и не уважающих друг друга, людей, не связанных ни душевной близостью, ни хотя бы страстью.
— Так ты съездишь со мной? Пожалуйста! — Марлин знала, что выиграла, это можно было прочесть по ее глазам. Она получила то, что хотела, и воспрянула духом. — Пожалуйста! Ты мне так нужен! Что я буду без тебя делать? Ведь ты поедешь, правда?
Коннер кивнул.
— Поеду, — коротко ответил он, и что-то в его голосе заставило Хилари вздрогнуть.
Но радость кузины длилась недолго. Как только они вернулись домой, Коннер скрылся. Нужно сделать несколько деловых звонков, коротко объяснил он и исчез в кабинете.
Наблюдая за ним, Хилари заметила, что его тревога за ребенка борется с явной неприязнью к Марлин, и подумала, что кузина скоро пожалеет о своей необдуманной выходке. Целых два часа Коннер был у нее в плену; но он — опасный узник, не поддающийся укрощению и в любую минуту готовый взбунтоваться.
Марлин, в упор не замечавшая всех этих нюансов, надулась и отправилась в кровать, пожаловавшись на головную боль.
Оставшись наконец одна, Хилари устроилась на диване с книгой в руках. Но прочла она не много: мысли ее постоянно возвращались к Коннеру и Марлин. Она знала, что ситуация сложная и запутанная, но увидеть такое… Слишком многое висит на волоске. В любой миг хрупкое равновесие может нарушиться — и последствия будут непредсказуемы.
Ей вдруг до боли в сердце захотелось поговорить с Терри. Да, вот почему она не находит себе покоя! Просто скучает по дому и по сестре. Отложив книгу, Хилари поспешила в залитую солнцем кухню и, сев на табуретку, поставила перед собой телефон.
Но на ее звонок ответила соседка сестры, сообщившая, что Терри вернется поздно. У нее сегодня занятия, а потом она приглашена на вечеринку. Если это важно, добавила девушка, она может дать телефон. Хоть Хилари и не собиралась звонить друзьям Терри — еще подумают, что сестра за ней следит! — номер телефона она на всякий случай решила записать. Но на кухонном столе не нашлось ручки. Хилари оглянулась, пошарила вокруг, затем начала открывать ящики кухонного шкафа. Ножницы, прищепки, резинки, прочая мелочь — все, что обычно валяется в ящиках. Но нигде ни ручки, ни карандаша.