И.Ефремов. Собрание сочинений в 4-х томах. т.1
Шрифт:
— Не знаю. Первой мыслью было пойти во Дворец Нежной Смерти, но там найдут, что я слишком молода и здорова, и отправят куда-нибудь, где будет хуже, чем там, откуда я приехала. Особенно потому… — Она замялась.
— Что вы красивы?
— Скажите лучше: вызываю желание.
— Неужели трудно найти доброго человека в таком большом городе и попросить у него помощи?
Сю-Те посмотрела на землянина с оттенком сожаления.
— Действительно, ты издалека, может быть, из лесов, какие, говорят, еще растут в хребтах Красных
Видя недоумение Вир Норина, Сю-Те пояснила:
— Мужчины охотно бы дали мне денег, которые пришлось бы тут же отработать.
— Отработать?
— Ну да! Неужели ты не понимаешь! — нетерпеливо воскликнула девушка.
— Да, да… А женщины?
— Женщины только оскорбили бы меня и посоветовали бы идти работать. Наши женщины не любят молодых, более привлекательных для мужчин, чем они сами. Женщина женщине всегда враг, пока не состарится.
— Теперь я понимаю вас. Простите чужеземца за бестолковый вопрос. Но может быть, вы согласитесь принять помощь от меня?
Девушка вся напряглась, раздумывая и изучая лицо Вир Норина, затем слабая усмешка тронула ее детский рот.
— Что ты подразумеваешь, говоря «помощь»?
— Сейчас мы пойдем в гостиницу «Лазурное Облако», где я живу. Там найдем комнату для вас, пока вы не устроитесь. Пообедаем вместе, если вы захотите быть моей спутницей. Затем вы займетесь своими делами, а я — своими.
— Ты, должно быть, могущественный человек, если живешь в верхней части города, в гостинице, и я сама не знаю, почему так смело говорю с тобой. Может, ты принял меня за другую? Ведь я — обыкновенная глупая «кжи» из далекой местности! И я ничего не умею…
— А петь и танцевать?
— Немного. Еще рисовать, но кто этого не умеет?
— Три четверти города Средоточия Мудрости!
— Странно. У нас в захолустье поют старые песни и много танцуют.
— И все-таки я не принимаю вас за другую. Я не знаю ни одной женщины в столице.
— Как это может быть? Ты такой… такой…
Вместо ответа Вир Норин подхватил девушку под руку, как это принято у жителей столицы, и стремительно повел ее в гостиницу. Сю-Те была быстра, ловка и сразу освоилась с походкой астронавигатора. Они поднялись на холм, к желтому с белым зданию «Лазурного Облака», и вошли в низкий вестибюль, затемненный так сильно, что даже днем его освещали зеленые лампы.
— Сю-Те нужна комната, — обратился Вир Норин к дежурному.
— Ей? — бесцеремонно ткнул пальцем в сторону девушки молодой тормансианин. — Документы!
Сю-Те покорно и взволнованно пошарила в небольшой сумочке у пояса и достала красную бумажку.
Дежурный даже присвистнул и не захотел ее взять.
— Ого, а где карточка приема в столицу?
Девушка, смущаясь, начала объяснять, что карточку должен был приготовить брат, но он…
— Все равно! — грубо перебил дежурный. — Ни одна гостиница в городе Средоточия Мудрости тебя не пустит! И
Вир Норин, сдерживая накипевшее возмущение, совершенно неприличное для земного путешественника, пустился убеждать дежурного. Однако даже всесильная карточка гостя Совета Четырех не помогла.
— Я потеряю место, если пущу человека, не имеющего документов. Особенно женщину.
— Почему «особенно женщину»?
— Нельзя поощрять разврат.
Впервые Вир Норин ощутил на себе гнетущую зависимость тормансиан от любого мелкого начальника — обычно скверного человека.
— Но я ведь могу принимать друзей?
— Конечно. У себя — пожалуйста! Однако ночью могут прийти «лиловые» с проверкой, и тогда будут неприятности — для нее, конечно! Где же она?
Вир Норин оглянулся. В разгаре спора он не заметил, как Сю-Те исчезла. Чувство огромной утраты заставило его в мгновение ока выскочить на улицу, ошеломив даже видавшего виды дежурного. Изощренная нервная чувствительность толкнула Вир Норина налево. Через минуту он увидел Сю-Те впереди. Она шла, опустив голову, продолжая сжимать в кулачке свой бесполезный красный «документ».
Ни разу еще Вир Норин не испытывал такого стыда за невыполненное обещание. И еще что-то примешивалось к этому — смутное и чрезвычайно неприятное, может, чувство древнего мужского достоинства, которое было попрано в глазах прелестной женщины, очутившейся к тому же в беде.
— Сю-Те, — позвал он.
Девушка обернулась, мгновенная радость промелькнула в ее лице, чуть подняв уголки скорбно сложенных губ, от одного вида которых стеснилось сердце землянина. Он протянул ей руку.
— Пойдемте!
— Куда? Я и так доставила тебе неприятности. Я вижу, ты здесь такой же чужой, как и я, и не знаешь, что можно и что не позволено. Прощай!
Сю-Те говорила с проникновенной убежденностью. Мудрая печаль светилась в ее больших глазах, невыносимая для земного человека, с рождения воспитанного для борьбы против страдания.
Астронавигатор не желал применять психическую силу, чтобы подчинить девушку своей воле, но ему нечем было убедить ее.
— Мы зайдем ко мне. Ненадолго! Пока я не поговорю с друзьями и не найду комнаты для вас, а заодно и для себя. Прежде мне гостиница была безразлична, а теперь отвратительна.
Сю-Те покорилась. Они снова вошли в вестибюль, где дежурный встретил их циничной усмешкой. Вир Норину захотелось наказать его: через несколько секунд дежурный подполз к Сю-Те, протягивая ей ключ от комнаты Вир Норина. На Тормансе все общественные учреждения и комнаты старательно запирались — слабая попытка бороться с чудовищно распространенным воровством. С умильной физиономией дежурный поцеловал запыленную ногу девушки. Она обомлела и пустилась бежать. Вир Норин поймал ее за руку и повел в отведенные ему двухкомнатные апартаменты, считавшиеся роскошью у столичных гостей.