И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск
Шрифт:
Магия ещё слишком слаба в его пальцах, нити силы повинуются неохотно, безжалостно порванные энергетические каналы не желают повиноваться, но он всё равно тянется к линиям, всё равно сплетает их — раз за разом, раз за разом, как учил отец, даже если каждый раз может стать последним, даже если это прямой путь в объятия тварей. Потому что…
Мальчик слышит, как звенят зеркала.
Он слабый маг, всего лишь самоучка, но с каждым разом его попытки достучаться
Его отражение представляется первым Мастером Масок.
Оно улыбается, глядя, как хозяева его бьют. Оно улыбается, пока он сходит с ума от голода. Оно улыбается, пока он бессильно рыдает в углу, вспоминая всё, что у него отнято.
Отражение улыбается, потому что знает что-то, неизвестное самому мальчику.
В какой-то момент мальчик понимает, что в этом секрет: он тоже должен улыбаться.
Он должен сам стать Мастером.
Он заглядывает в зеркало, и там, в тёмной медной глубине, улыбка множества зеркал вдруг становится его собственной.
Руки впервые по-настоящему наполняются силой.
Внутренности его хозяина, живописно разбросанные по полу, ещё тёплые. Скоро их скормят свиньям, как он и приказал, улыбаясь. Но пока что рано. Хозяйская дочка, завороженная его улыбкой, послушно выходит за него замуж, говоря в Храме о клятвах, любви и семейном счастье.
Ему смешно и немного мерзко, но он всё ещё помнит свою сестру. Он прикидывает, через сколько дней будет прилично трагично овдоветь.
Всё, чем владел хозяин, теперь принадлежит ему.
Но этого мало, преступно мало.
Теперь он понял, что сила — единственный способ быть свободным, уберечь то, что тебе дорого, добиться справедливости…
Сила — ответ на все вопросы. Она открывает все двери, дарует все возможности, она — ключ от всех дверей.
Этому миру нужна сила — а значит, он даст ему её.
Столько, сколько понадобится, чтобы сжечь дотла любого, кто встанет у него на пути.
— Мы с твоим отцом были дружны когда-то, — говорит маг, и тени сожалений танцуют в его глазах с разочарованиями. Они, разумеется, весьма надёжно скрыты — но только не по меркам того, кто уже довёл свои собственные маски практически до совершенства. — Мы выбрали разные стороны в минувшей войне, и всё вышло, как вышло… Но всё же теперь я здесь. У тебя потрясающий талант, и я готов обучить тебя путям праведного колдовства. У тебя потрясающий дар, мальчик: было бы подлинным преступлением потратить его на всякие глупости.
Мальчик — хотя уже скорее, юноша, — не перестаёт
Он думает о том, что этот так называемый “друг” предал его отца, поддержав новую династию.
Он думает о том, что предатели и лжецы обожают рассказывать о праведном пути, и это почти что правило бытия.
Он думает о том, что уже слишком поздно — и для праведности, и для извинений, и для искупления, да и его аура, видимая другим, лишь подделка, построенная тёмной силой на покорёженом фундаменте… Слишком поздно для этого разговора.
Но никогда не поздно для магии; никогда не поздно для новых знаний, потому что именно они — сила.
Та самая, которая ключ ко всему.
Потому мальчик — снова — улыбается, и на этот раз его улыбка мила, чуть печальна и праведна.
Именно так он улыбался на похоронах своей первой жены.
— Я буду счастлив учиться у вас, мастер.
Магия пляшет в руках, изящная и тонкая, неудержимая и безудержная. Магия любит его, идёт в руки, ластится, будто забавный щенок, целует, как самая нежная из любовниц.
Но, в отличие от толпами бегающих за ним женщин, она не предаст.
Он слышит звон зеркал за своей спиной. Он видит инстинктивный страх в глазах соучеников. Он замечает во взглядах учителя одновременно гордость и грусть.
С его собственных губ (если бы он только понял, какие из них действительно его собственные) не сходит улыбка.
Он научился выпускать свои отражения в мир, обитая таким образом во множестве тел.
Он выдаёт их за своих учеников, хотя и знает, что у него самого учеников не будет… Как минимум, настоящих.
Это очевидно: владыка всегда может быть только один.
Это очевидно: предают всегда самые близкие. Такова их природа.
Одиночество — единственное условие безопасности.
Одиночество — неизменный спутник силы.
В конечном итоге, сильнейший может быть только один.
И трон тоже всегда только один.
В этом смысл трона.
Маски пляшут, и дрожат зеркала.
Мальчик сидит на троне в месте, где сходятся потоки силы. Магия стекает с гор, переплетается в низине потоками рек, перенаправляется узором мостов, устремляясь прямо к нему в руки… Это пока что не тот самый трон, который назначен главным призом, но уже так близко, как только можно представить.