И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск
Шрифт:
— Не морочь мне голову своими дурацкими загадками! Ответ “да” или “нет”! Какой ещё тут может быть ответ?
Я стукнула её когтём по носу.
— Подрастёшь — узнаешь. И довольно, а то я могу разозлиться всерьёз. Ты готова?
Глупый вопрос: конечно же нет.
Но это никогда не был вопрос готовности.
Она сглотнула.
— Я… я не уверена, что знаю, как себя вести. Я… не настоящая хозяйка Башни. Я даже не умею колдовать.
Я усмехнулась.
— Научишься. Я видела те нити, которые ты втайне от меня сплела в комнате, чтобы защитить брата и сестру. Впечатляюще.
Шийни сверкнула глазами, явно недовольная, что я в курсе её страшной тайны. Похоже, девчонка была не вполне уверена, злиться ли на то, что я всё знаю, гордиться ли собой или бояться моей реакции.
Всё это, понятное дело, были бесполезные глупости. Я, конечно же, гордилась ею — но ей самой слишком рано было об этом знать.
— Я не умею колдовать, — повторила Шийни упрямо, — я имею в виду, по-настоящему.
Глупый ребёнок.
— А что значит — по-настоящему? — спросила я.
— Я ничего не смогу сделать, если кто-то нападёт на меня. Мне не призвать огня или льда, я не могу убить или ранить… Я всего лишь пряду из этих сияющих нитей жалкую, хрупкую пряжу. Это не считается.
Я невольно улыбнулась с ностальгией.
…
Девочка, свернувшаяся на полу в старинном Храме.
Босые ноги.
Звон росы — и звон паутины.
— Что мне даёт моя пряжа, если я — всего лишь игрушка?! — от моего крика листва облетает, и шёпот разрастается з границами полуразрушенных стен. — Мне этого мало. Мне этого мало! Дай мне способ уничтожить его! Дай… дай мне месть. Судьба предрешена? Невеста должна принять, что дано? Я не приму; я не смирюсь. Ты, Та, что прядёт эти нити; Ты, Та, кто приходит без ключей и дверей. Я не верю в судьбу, я отрицаю её. Я бросаю вызов Тебе, и пусть победит сильнейшая!
…
Я мягко рассмеялась.
Это было так давно…
Однажды и ты будешь стоять перед этим выбором.
Однажды и тебе придётся, защищая кого-то, бросить вызов Пряхе. Кого? Не так уж и сложно угадать, у тебя есть брат и сестра.
Однажды ты узнаешь, как прясти разные нити; однажды ты поймёшь, как боль сплетается со свободой; однажды ты узнаешь, откуда берутся пауки. Однажды — но не сегодня.
Пока я ещё могу, я буду твоим щитом.
Пока я ещё могу, тебе не придётся вырывать нити из своего сердца, чтобы спрясти свою первую пряжу.
Наверное, именно это испытывают матери, глядя на своих детей. Для магов вроде меня, дети — это те, кто продолжат идти моим путём.
Так что я укрою тебя, как смогу.
Вряд ли надолго, но пока что…
— Тебе не стоит об этом волноваться, — сказала я с холодной улыбкой. — За твоей спиной тенью будет стоять сам страх, направляя твою руку. Но… не хочешь быть бесполезной, ты говоришь? Значит, учись колдовать быстрее. Вдруг я однажды закрою тебя в комнате и прикажу сделать из льна золотой пряжи?
— Но это же невозможно!
— Ну, это зависит от того, кого именно ты призовёшь себе в помощники, — подмигнула я.
Шийни отвела от меня взгляд.
—
Ох, забавный ребёнок.
— Ты звучишь, как некоторые мои знакомые, склонные сводить все без исключения хтонические традиции к сделкам с демонами. Между тем, это не только упрощение, но порой и откровенная ложь. Да, у меня есть приятель-демон, но он всегда был скорее моим проводником, чем источником силы.
— Проводником?
Я мечтательно улыбнулась.
— В этом главная функция демонов как сущностей, верно? То есть да, я в курсе всех этих пафосных идей по поводу сделок, искушений и прочего. Но это вершина айсберга, классическое понимание. Мы, как маги, должны быть выше этого. Потому что подлинная их сущность — трикстеры, создающие на пути мага возможности, к добру или к худу, это может быть в обе стороны… Хотя, конечно, так можно сказать обо всём. И обо всех. Исключений нет.
— Я не понимаю.
— Пока и не надо. В любом случае, наша традиция началась задолго до того, как люди придумали саму концепцию демонического. Примерно во времена, когда зарождалась магия, когда изобрели первые подобия веретена… А может быть, даже и раньше, в тот момент, когда людям пришло в голову делать нити из волокон и животных жил. Тогда магия стояла на принципе “от меньшего к большему”, и они поняли, что и ткань, и реальность, и жизнь состоят из нитей. А то, что было сплетено, может быть переплетено, и распутано… и разорвано. И связано обратно. Потому жрецы с шаманами вязали узлы и распускали их, пропуская энергию через свою пряжу, чтобы уподобиться той Пряхе, что изначально сплела узор. В той традиции, к которой принадлежишь ты, как мой миньон, эту Пряху представляли в виде паука.
Шийни моргнула.
— А какова она на самом деле?
Я снова невольно рассмеялась.
— Как и всё подлинно божественное — непостижима и многолика.
— Это всё какая-то пафосная чушь.
Ну конечно.
Эти уж мне детки.
Я была уважительней в своё время… Хотя, сравнения некорректны. Я была дочерью жрицы, в конечном итоге, и тёплые воспоминания о матери сплелись в моей голове с верой. Но, если уж на то пошло, в возрасте Шийни я уже была и убийцей, и королевой, и тёмным магом, постепенно поглощаемым безумием и ненавистью.
Какая уж там уважительность.
— Возможно. Но тебе стоит запомнить эту чушь. Мало ли, вдруг пригодится? Тебе стоит знать: Паучьи Королевы были до меня. И, если я сделаю всё правильно, будут после. А говоря о твоём дядюшке… После того, как мы закончим здесь, я собираюсь его допросить. И хочу, чтобы ты послушала.
Шийни сверкнула глазами.
— Ты обещала мне, что позволишь казнить его!
— О, какой кровожадный паучок… Конечно, позволю казнить. Его кровь твоя, сделка есть сделка. Но есть и моя часть соглашения. Это важная часть тебя, как становления мага. Да, в этом мире слишком много вопросов, на которые нам лучше не получать ответы… И смерть проводит черту этих вопросов, как правило. Потому-то я и советую получить ответы до того, как он умрёт. После ты никогда не узнаешь, почему…