Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора
Шрифт:
Утром Гвардия сдержала слово. Ему выделили возчиков и сопровождение из двадцати всадников. Кел-Бринн сел с Шелком в передовую повозку, выживший погонщик вел за узду мулов. Старший маг помалкивал, явно не желая мешать раздумьям Шелка.
Пока телега прыгала и тряслась по дороге или, скорее, паре заросших травой колей среди холмов и низин, Шелк размышлял над интересом наемной компании в осаде Хенга. Да, они пришли за зверем, но замечательные боевые маги сумели узнать о странных происшествиях в круге стен. Ищут неких выгод для себя?
Наконец
– Вы вмешались лишь потому, что вам интересны события в Ли Хенге.
Маг обернулся к нему. Трудно было угадать его возраст. Старше, да, но насколько? Шрамы и суровые черты лица намекали на трудно прожитые годы. Он был адептом Рашана и, вероятно, исполнял - или бывал допущен - к ритуалам Высшего Денала, омолаживающего тело и препятствующего старению.
– Вы могли избегать этой темы с Курианом, - сказал маг, - но не сможете таить истину от меня. Здесь четверо магов Гвардии, и все мы ощутили дрожь своих Садков. Отчетливую, словно землетрясение. Ну так что?
Шелк кивнул и содрогнулся.
– Да.
– Особенно мне интересны мысли Хоталара. Каково его мнение?
Шелк совсем растерялся.
– Хо? Вы знакомы? Какое вам дело до его домыслов?
Теперь Кел-Бринн поднял брови в удивлении.
– Хоталар один из лучших знатоков тавматургии и правил обращения с Садками. Его опыт несравненен.
Удивление Шелка было написано на лице, ибо маг Рашана продолжал: - Но вижу, это не входит в сферу ваших интересов.
Шелк отвернулся, лицо покраснело. Проклятый Хо оставлял его в неведении! Каким же глупцом он сейчас выглядит!
– Да, - выдавил он, стараясь сделать голос равнодушным, - это не моё.
– Он снова закашлялся.
– И правда, я не знаток магических искусств. Скорее практик.
– Судя по докладу о вашей стычке - поистине так, - отозвался Кел-Бринн. Шелк решил считать это предложением мира.
Они ехали в молчании. Шелк задумался о другой поднятой Курианом теме. В вопросе Рилландараса он мог предложить и свои соображения. Зверь сделал свое дело. Север очищен, зима пришла. Новые рейды канезцев маловероятны. Очевидно, Шелменат более не нужен мерзкий зверь.
Он махнул погонщику, прося передать поводья.
– Я возьму, а ты отдохни.
– Мужчина кивнул и влез на задок телеги. Кел-Бринн прищурился в молчаливом вопрошании. Шелк сказал, понизив голос: - Что до Рилландараса... если будет способ его поймать, как мне связаться с вами?
Кел-Бринн медленно кивнул, размышляя. Наконец сказав: - Если будет оказия... я готов использовать связь через Тюр...
***
На стенах душной, полной пыли подземной камеры кристаллы льда слагались в изысканные кружева. Они сталкивались, блистая как бриллианты, сплачивались в толстый слой, испуская струйки тумана в мрачный воздух. Сестра Ночь вышла из стены узорчатого льда. Иней окаймлял короткие волосы. На плоском лице застыла привычная суровая гримаса, одежды были невзрачны и поношены. Она подняла руку; светящийся шар возник в пыльном
Женщина обернулась, изучая камеру. Потолок был низким, масса просевшей земли засыпала выход. Из груды торчала бледная рука, застывшая в мольбе; ногти сломались, когда узник пытался процарапать каменные плиты. Стопы плоских кирпичей загромождали комнату, не давая просевшей крыше обрушиться.
Она поглядела на стену, и дыхание прервалось. Подошла, вытянув руку, трогая грубые наброски, что заполняли каменные блоки. Едва коснувшись рисунка, она отдернула руку, тихо зашипев. Подвела сферу мерцающего света ближе.
Углем был изображен пейзаж, унылый и безотрадный, и одна фигура в середине - неловко прочерченные углы широкой и неуклюжей постройки, как бы гробницы из монолитов.
Женщина отскочила, словно ударенная. Удивление исказило грубое лицо.
– Ради всех Старших сил, - выдохнула она, - как... как он смог...
Темные глаза прищурились, она поднесла палец к губам, рассматривая нарисованную постройку.
– Привет, кузены, - сказала женщина громче.
– После стольких веков. Что вы задумали?
Глава 13
Дорин чуть ли не ползком пробирался к чердаку Уллары, ища убежища и отдыха. Но ведь Реена советовала не привлекать излишнего внимания к девушке; он вспомнил это и не дошел до цели. Украл плащ, накинул на плечи и пошел в последнюю съемную комнату, где повалился на соломенный матрац и уснул.
Пробудил его лунный свет, лившийся из маленького окна у потолка. Застонав от непрошенного вторжения, он закрыл глаза рукой и продолжал лежать, обдумывая свое бледное будущее. Было ясно, что ему не хватает качеств, позволяющих возвыситься внутри любой организации.
Попытка убить босса вряд ли сойдет за хорошую рекомендацию.
Значит, свободный художник. Но он пытался и здесь, и в Тали, ничего не достигнув. В таком ремесле нельзя просто встать на углу, приглашая клиентов. Нужны линии связи. Контакты. Весточки нужным людям, монеты в нужных ладонях. Прочное доверие приходит с годами сделок и заказов. Новичок, он не имеет признанной истории. Да никто и не горит желанием серьезно испытать его в первый раз.
Что ему нужно, решил Дорин, морщась от множества ушибов и ран на теле, так это некое впечатляющее, неоспоримое, экстраординарное деяние, от которого у всех отвиснут челюсти. Что ему нужно, так это репутация.
Но как получить кредит доверия, если никто не узнает, что это сделал ты? Он прижал ладони к лицу, закрыл глаза, чувствуя корку старой крови, липкий пот и грим. Проклятая головоломка Опоннов, вот что это такое.
И тут в дверь постучали.
Он застыл. Никто не должен был знать, что он здесь; он всегда был чертовски осторожен. Задержал плату? Может, это пьянчуга - консьерж? Дорин как можно более бесшумно встал с матраца и сунул руку за угол, доставая военный арбалет. Уставил тупой нос на дверь и выпрямился, натягивая пружину.