Иан К. Эсслемонт Печаль Танцора

Киницик Карбарн

– Впечатляет!
– крикнул кто-то. Дорин повернулся, приседая. Очередной Клинок стоял на крыше, разведя руки и показывая пустые ладони.
– Какой агрессивный стиль! Фаруй был твоим учителем, верно?

– Кто?
– Дорин пощупал ногой крышу сзади, на всякий случай готовясь прыгнуть с края.

Мужчина был в свободных черных брюках и рубахе, волосы тоже черные и коротко остриженные. Он развел руки еще шире, пытаясь одновременно пожать плечами.
– Ну, я так и подозревал. Он не стал бы открывать свое имя. Жилистый? Способен был побить тебя одной рукой?

Его старый наставник делал именно это - лупил каждый день,

заставляя просить пощады. Обычно одной левой.

Но прежний Мастер-ассасин Тали, Фаруй? Именно он? Кое-кто намекал, но старик всегда встречал любые намеки хохотом.

Дорин не выказал мыслей, держа лицо непроницаемым.
– Не знаю, о чем ты толкуешь.

– Еще бы. Сколько?

– Чего "сколько"?

– Сколько хочешь за работу на нас? Мы нашли бы применение человеку с такими навыками.

– Работать на Чулалорна? Правда?

Ночной Клинок пренебрежительно махнул рукой: - Имена не особо важны. Считай это самостоятельным продвижением. Назови же цену. Сколько?

Что-то в этих речах - то ли наглый тон, то ли предельная откровенность - рассердило Дорина. Он пригнулся, нащупывая пальцами ноги выступ, край стены.
– Думаю, ты прав. Имена не важны. Но я не продаюсь.

– Очень жаль.

Два вопля заставили Дорина застыть. Арбалетный болт пролетел над головой. Первый крик был птичьим, удивительно громким. Второй вырвался из человеческого горла, в нем звучала невыразимая мука. Дорин опомнился и развернулся влево, увидев, как громадная хищная птица нависла над еще одним Клинком. Когти целиком охватили череп, на длину ножей войдя в глазницы. Мужчина уронил арбалет, упав, и беспомощно извивался в железной хватке.

Раскрытые крылья превосходили шириной лежащего человека. Один взмах, и хищник оторвал жертву от крыши. Ноги дергались в судорогах. Едва перелетев край, тварь раскрыла когти, бросая уже мертвое, изуродованное тело.

Да что же это такое?! Дорин понял, что остался один. И непроизвольно задрожал. Это был эффект того громкого крика. Нет сомнений, так хищник обездвиживал добычу; и это отлично сработало.

Дорин вспомнил, что находится на открытом месте, и поспешил слезть по стене. Направился к северу, перебегая от одного темного угла к следующему. Он знал, кого хочет повидать: дважды хищные птицы атаковали его врагов, и он не понимал, станет за это благодарить или негодовать.

У высокой стены конюшен он залез в открытое окно мансарды. Внутри, как обычно, дневные птицы дремали на жердочках. Внизу сидела на ящике Уллара, скрестив ноги и закрыв глаза. Впрочем, она тут же заморгала, сонно улыбаясь, промурлыкав: - Вижу, ты в порядке.

– Благодаря тебе?

– Благодаря Горному Королю.

– Горному Королю?

Она слабо пошевелила плечами.
– Одно из его имен. Он прилетел оттуда. С дальнего севера, с Феннских гор. Здесь он одинок и потерян. Не на месте среди малых птиц.
– Она склонила голову, вглядываясь в него.
– Как и ты.

– Я не одинок.

– Одинок, хотя сам не понимаешь.

Он сел рядом и вздохнул.
– Ну... все же спасибо. Тебе лучше?

Она кивнула и прижалась к нему.
– Да. Благодаря твоим деньгам. Брат выздоравливает.

– Хорошо... но я прошу больше так не делать. Слишком опасно для тебя. У меня много врагов. Темных дел.

– Знаю. И могу помочь.

– Нет. Хватит. Не вмешивайся.

Она схватила его ладонь.
– Слишком поздно.

– Уллара...

нет. Это не игра.

– Знаю. Держи меня.

– Чего?

– Держи меня. Останься и держи. Не хочу быть одна.

Осторожно и неохотно он обнял ее и прижал крепче. Девушка казалась очень горячей. Прижатый лоб обжигал ему грудь. Глаза закрылись, тихое дыхание приобрело медленный, размеренный ритм.

Он обнимал ее, чуть покачивая, пока окна не окрасились зарей. Затем опустил и прикрыл старой попоной, слез по деревянным планкам стены, пока не стало слишком светло.

***

Сестра Ночь проводила большую часть времени в медитациях. Сидела, скрестив ноги, в грязном подвале выгоревшего дома, где покой ее нарушали лишь крысы и тараканы. Да и они удалялись, унюхав живое существо. Ее предприятие требовало нечеловеческого терпения; какая удача судьбы, что она и не относилась к людской расе. Сестра Ночь исследовала самые границы Королевства, или Оплота, давно запечатанного от всех нарушителей. Это свершили самые могущественные и активные деятели материальных миров, такие как брат К'рул и Килмандарос, и Оссерк. Потому требовалась прежде всего осторожность.

Первые же касания привели ее к выводу: это не прорыв врат садка, прямой и постоянный доступ - скорее проникновения опытного практика, умело владеющего природным источником.

Но и такое представляло собой эпохальное достижение. Открытие - или, скорее, пробуждение - потерянного всеми Оплота. Могущественные сущности заметят. Ей уже приходилось таиться от защитника Куральд Эмурланна, того, кто остался внутри.

Ей особенно не хотелось оказаться в его руках.

Но загадка оставалась: кто это сделал? Она не ощутила крови или наследия Тисте Эдур, хотя Эмурланн принадлежал им, как Галайн - Тисте Анди. Оставалось заключить, что доступ был открыт не прямо в Эмурланн, скорее, был проложен мост в пограничный регион. Человеческий садок. Дикое, хаотическое недокоролевство, названное Тенью.

Опасное не-место, эта Тень. Все не таково, каким кажется. Вещи перемешаны и наслоены. То, что мнится реальностью, на деле... невещественно. Подобно дерзкому обману.

Тут она ощутила, что уже не одинока. Узнала гостью и улыбнулась уместности происходящего. Открыла глаза, моргая от стремительности возвращения из запредельных далей.
– Я как раз думала о Галайне и Эмурланне. Весьма кстати, что и Лиосан являет себя.

Защитница Ли Хенга Шелменат встала перед ней. Волосы сияли серебром под светом луны, пославшей луч сквозь дырявый пол. Сажа горелых бревен запачкала рукава и брюки. Сестра Ночь чуть склонила голову.
– Привет вам, леди.

– Уже нет. Не в этой жизни.

– Тем не менее. Что я могу сделать для вас?

– Зачем вы здесь? Чего хотите?

– Я уже говорила - исследую интересные феномены.

Шелменат кисло улыбнулась.
– Не только это. Я знаю, кто вы или что вы. Ваш род несет лишь разрушение. Я не позволю. Я требую, чтобы вы ушли.

– Уйду. Когда буду готова.

Защитница так сжала кулаки, что задрожали руки; глубоко вдохнула и подняла лицо к свету луны, вся полнясь негодованием. Обе знали: у нее не хватит сил, чтобы принудить к выполнению приказа. Затем она села на груду кирпичей, удивив Сестру Ночь, беспомощно уронила руки на колени, являя крайнюю усталость.
– Он придет?