Иаршрут призрака
Шрифт:
С каждым разом события становятся интереснее и страшнее. Интересно, сколько лет отчиму? Шестьдесят явно, даже больше. И кому понадобилось похищать старика? Хотя, оно и понятно почему: дед мог что-то важное знать о приемном сыне и его невесте.
- Искали отчима?
– продолжил я.
- А как же, товарищ лейтенант! Никаких следов ни дома, ни на участке, ни в лесу мы не нашли. Дома топилась печь, а на втором этаже работал телевизор, только помехи в нем сильные были. Но только мы одну странную вещь заметили, - последние слова звучали со страхом.
- Какую?
- Из задней двери, зуб даю, козел выбежал!
- Какой еще
- Черный такой, здоровый. А бежал-то как: аж в три прыжка ускакал с участка и в лесу скрылся. Ну мы, понятное дело, за ним рванули, но только за калитку перешагнули - дом загорелся.
"Дом горит - козел не видит", - вспомнилась мне одна детская дразнилка, когда кому-то за спиной двумя пальцами делали рога на голове и кричали эту фразу. Баранов правда так испугался это животное? Я даже начал думать, что козлик либо спас полицию, либо сам устроил диверсию. Последнее оказалось очень смешным, только смеяться от всего этого не очень-то и хотелось: пропали (возможно, и убиты) свидетели, возможные вещественные доказательства уничтожены, а дело снова зашло в тупик. Бред какой-то! Я бы еще поверил, если из дверей выбежал Пожиратель, но его там не было. Выгодно убрать свидетелей и уничтожить улики, если они были в доме, было едва ли не каждому жителю этой языческой деревни. А может быть даже самому Сазонову: черт его знает, что лейтенанту могло в голову придти.
- Если не возражаете, я хотел бы ознакомиться со всему документами, которые относятся ко всем этим делам.
- А вам их разве не отдали?
– удивился полковник.
Ощущение такое, что мне врезали кувалдой по голове: в ушах загудело, дыхание участилось, руки дрожали, а в глазах помутнело. Не знаю, что могло на меня найти. К счастью, через пару секунд все прошло, и разум снова вернулся ко мне.
- Кому вы их отдали, полковник!?
– едва не закричал я, вскочив со стула, рухнувшего на пол от резкого движения.
- Вашему коллеге. Он приехал вчера вечером, сообщил мне о ложной информации, что прислали нам насчет водителя автобуса, интересовался расследованием, съездил со мной в одно место и забрал все документы.
- Вы можете вспомнить его фамилию, имя и звание?
- Он... его, - полковник растерялся. Неужто забыл. И кого он имел в виду, когда говорил про коллегу? ФСБ прислала кого-то еще. Вероятно, что я долго не выходил на связь - вот и прислали следователя. А как же Лунин? Телефон-то у меня не работает. Точно в этом не уверен, так как просто не было времени искать его.
- Лунин?
- Простите?
- Фамилия следователя была Лунин?
– спросил я у Баранова.
- Нет... Точно нет! Другая была, а вот какая...
Если это не старлей, то кто? Воронов? Не исключаю: местная полиция вряд ли разбиралась в нашей структуре. Да и вообще почти каждый теряется, когда видит "корку" чекиста. Все оказалось еще хуже, чем я думал. Происходящее теперь носило обычный криминальный характер, а эти безумные видения и силы можно трактовать как угодно: сильный гипноз, бесконтактный бой. Кошмары оставались кошмарами, а видения типа бесконечной дороги, стрельбу из автомата, чудовища в мотеле можно объяснить галлюцинациями, которые могли вызвать сильнодействующие препараты или даже наркотики. Кто знает, что мне намешали в еду? Так же могли мне их ввести во время сна или пребывания без сознания.
Ноги подкашивались, по телу пробежал холод, а в голове как будто зазвенели все колокольни страны. Казалось, что ответы
- А куда именно вы ездили?
– спросил я, готовясь записывать в блокноте.
- Да мест-то немного. Какое именно вас интересует?
- Место, где обнаружили вещи Сазонова, его дом и Котельники.
- Начну с Котельников, если не возражаете, - Баранов ненадолго прервался, переводя дыхание. Да уж, умею я кости ломать. Тогда, правда, стоял вопрос жизни и смерти. Отдышавшись, полковник продолжил: - В этот поселок мы приехали, чтобы допросить мать сгоревшего тридцать лет назад водителя. Как я говорил ранее, мы подозревали, что он жив и, возможно, замешан в тех случаях, когда жители исчезали в автобусе. Но, к несчастью, дома никого не оказалось, а соседи говорили, что раньше она едва ли не каждый день сидела дома и плакала. Но с недавних пор исчезла мать покойного. Найти ее так и не удалось.
- Других родственников не было?
- Жена была, но застрелилась тридцать лет назад. Прямо на допросе выхватила пистолет у участкового и застрелилась у всех на виду. Причину самоубийства не установили. Сам же автобус стоит в трех километрах от Котельников, не доезжая до самого населенного пункта. Но, уверяю вас, эта рухлядь стоит там с того момента, как загорелась по неизвестным причинам. А дом Сазонова, вернее, все, что от него осталось, стоит на краю деревни, в нескольких метрах от заброшенного металлургического завода. Там ничего не трогали.
- Спасибо за помощь, товарищ полковник, - я встал и хотел было выйти из кабинета, но застыл на месте и спросил: - Вы помните, как выглядел тот человек, представившийся моим коллегой?
- Он... проклятье, этого я тоже не помню!
Он их загипнотизировал и очистил память что ли? Почему полковник, большую часть жизни прослуживший в милиции (а сейчас в полиции) не помнит ни имени, ни внешности неизвестного сотрудника ФСБ. Можно было бы спросить про видеокамеры, но, как мне подсказывал инстинкт, это было бы пустой тратой времени. Я посмотрел на часы - шесть часов. Меня ждала Русакова в своем доме. Не подстава ли очередная? Да и возвращаться страшно: главарь алкашов скрылся вместе с бабкой. Значит, меня там ждут. Сюда они вряд ли попрут, если только местная полиция с ними не в сговоре.
От этой мысли по телу пробежала мелкая дрожь, и я заметил, что Баранов стоит спиной ко мне у окна, держа руки за спиной. Когда он успел туда подойти? Я могу поклясться, что не слышал никаких шагов. Что-то с ним не так: было слышно его глубокие вздохи и выдохи. Перепугавшись, я подбежал к двери и попытался открыть ее - заперто. Опять все повторяется? Не очень-то хочется в очередной раз стрелять в монстров, одетых в полицейскую форму. Баранов до сих пор стоят в той же позе, тяжело дыша. Минуту, если сломано ребро, то человек с трудом может дышать и не может нагнуться. Мои опасения подтвердились: полковник повернулся ко мне, у него сверкали глаза, вместо глаз те же пятна, клыки торчали изо рта.