Ида Премудрая
Шрифт:
Как он меня называет? Адски й котенок? И Рай и Ад продам не задумываясь, только бы быть рядом. Тихонько рассмеялась, заходя в дом. И тут же замерла, услышав женский голос. Строгий, спокойный, размеренный…
— Кирилл! Тебе что — действительно все равно? Не волнует то, что происходит?
В голосе не было и намека на скандал. Никаких истеричных ноток. Только сытое, ленивое недовольство.
Сердце остановилось на мгновение.
— Мама… Пожалуйста. Я сам разберусь, хорошо? Просто не обращай внимания. Не читай газет.
Я
— Да что ты! Не смотреть телевизор? Не ходить на светские мероприятия?
— Мама…
— А Миюки?! Насколько я понимаю, ты…
— Мама.
— Ты выставляешь себя посмешищем, Кирилл! Ты…
— Мама!
— Что — «мама»? Ты слишком хорош и богат. Это кружит голову. Я понимаю. Возможно, ты запутался! Почему ты не…
— Мама, ты можешь помолчать, чтобы я мог вставить хотя бы слово? Пожалуйста…
— Как ты со мной разговариваешь, Кирилл?!
— Вежливо. Тактично. Так, как ты меня учила. Я взрослый человек. Мои личные отношения с женщинами — это мое личное дело. Придет время, и я приведу к тебе женщину, которую назову своей. Надеюсь, вы подружитесь. И все у нас будет хорошо.
— Не морочь мне голову! Я прекрасно знаю Като Миюки. У вас была помолвка. Я там присутствовала, а память мне пока еще не изменяет. И все эти разговоры об этой…
Я по-детски зажмурилась и зажала ладонями уши. Хотелось бежать, но ноги онемели, стали тяжелые, словно чугунные столбы.
— Мама. Ты можешь не вмешиваться? Хотя бы какое-то время. Пожалуйста. Я все тебе потом объясню.
Меня затрясло. Интересно, маме тоже потерпеть семь месяцев? Почему же он сразу не закричал, что все это неправда, клевета, что у него только одна любимая женщина?
Но Кирилл молчал. Молчал. Молчал. Молчал!
Спазмом перехватило горло, стало невозможно дышать.
Ида, Ида… Что с тобой? Как же ты как попалась? Но… Что уж теперь? Была одна история, еще на первом курсе, и после нее, надо признать, ты довольно долго держалась, детка. Ну, будет еще одна история. Нельзя себя ругать. Себя надо любить…
Потому что никто, кроме тебя самой, любить тебя не будет.
Уже за воротами бросила взгляд на дом и красный купер. Я еще не сошла с ума, чтобы садиться за руль в таком состоянии. Да и к машине этой не успела привязаться, слава Богу. Надо вернуть себе моего Купера. Подумаешь — вишневый. Ничего страшного. Зато — мой!
И тут же почувствовала себя предателем. Как я могла его так легко променять? И главное — из-за чего? Из-за цвета?! Нет. Так с друзьями не поступают.
Во всяком случае, Купер меня не предавал. А ведь он даже и не человек. А Кирилл… Кирилл он… Нет, он не кобель! Я ошиблась. У него нет желания поиметь большое количество красоток. Нет. Дело тут не в этом…
Он — акула. Ну и пусть раньше такого подвида в моей
Хищная, красивая. Смертельно опасная. Беспощадная акула, готовая порвать все, на что упал ее ненасытный взгляд. И что против акулы котенок? Даже адский котенок.
Иди-ка ты домой, Ида. Ты — кошка. Что ты делаешь в морских глубинах? Не твое это место обитания!
Глава двадцать третья. Как уйти по-английски
Сто шагов назад тихо на пальцах
Лети, моя душа, не оставайся…
Меладзе К.
Я считала шаги.
Раз. Два… Три… Сто…
Потом сбивалась и начинала сначала.
Раз, два…
Сто…
Левой, правой…
Погода начала портиться, закапал дождь. Подставить лицо под холодные капли — пусть смоют соль со щек, и снова считать шаги. Нет. Шаги не могу. Сбиваюсь. Буду считать деревья вдоль трассы.
Раз, два, три…
Как я люблю говорить подругам? Отношения должны приносить радость? Безрадостно вы проживете и без них?
Ну-ну… Убеждать я мастер. Подгоните броневичок, я взберусь и кааак скажу!
Все скажу. Может, прокричусь- прорыдаюсь, да не в подушку, а вот так, прилюдно и… отпустит?
Может быть. Кто знает? Вот только ни броневика, ни народа. «Королевство маловато, развернуться мне негде…».
Шаг за шагом ухожу от мужчины, который все равно не мой, но без которого сердце рвется на части, а дышать полной грудью не получается… Шаг за шагом.
Одно дерево, второе, третье…
Сбиваюсь, задыхаюсь, но упорно иду вперед, продолжая считать, чтобы не останавливаться.
Только бы не обернуться, не побежать назад.
— Ида! — раздалось позади меня. — Ида, что ты творишь?
Я замерла.
Из нового алого купера выскочил Кирилл.
Вот ведь… Мужчины! Не успел один со мной подружиться, другой уже успел предать. Выходит, бездушная железяка накосячила куда меньше.
Спустя пару минут до меня дошло, что Кирилл после моего ухода бросился к моей машине. Догонять. И тут возникают два вопроса. Первый — я так быстро бегаю? И второй — откуда у него ключи от машины? Мои-то вон… В сумке…
— Ида! — вновь потребовал ответа Джеймс Бонд.
Ух ты… Какой! Глаза горят, ноздри пыхтят, аки у дракона.
— Почему ты молчишь? Ида?!
Да потому что слов нет. И голоса. Стою, как вкопанная.
Дождь льет вовсю. Его волосы, намокая, становятся темнее. Я, наверное, выгляжу как…мокрая курица. Но теперь… Теперь уже все равно.
Кирилл склонился ко мне.
Как… больно. Как неправильно. Как… Как я его хочу. Ну почему нельзя было свести отношения к фееричному, волшебному, замечательному сексу? Удовольствие — и все. Зачем чувства, муки, разговоры? Зачем?