Идальго Иосиф

Зонис Виктор

Да, герцога грабили, и это было, в общем-то, обычно для большинства владетельных и полуграмотных феодалов.

«Какая мне разница, – рассуждал Иосиф – в чьи карманы попадают деньги – в герцогские или его вороватых дворян? Меня это не касается. Герцог хочет знать правду и он ее узнает. Он мне доверился и я его не подведу, тем более, что это выгодно и для меня тоже».

И уже все подсчитав и записав, подготовив отчет для доклада герцогу, Иосиф, скорее из любопытства, нежели что-то заподозрив, выписал для себя перечень поместий и ленов, которые были отданы в заклад за последние несколько лет.

Перечень был довольно длинным и, где-то

на середине, наткнувшись на знакомые названия, Иосифа обожгло страшное предчувствие. Он бросил все на столе, поехал домой, схватил в охапку векселя и закладные, купленные у Мальдиви, и стремглав помчался обратно во дворец. Предчувствие его не обмануло: он купил ветер и пыль, потратив на это большую часть своего состояния. У него были тоже подлинные бумаги, но выписанные позже, на уже заложенные поместья. А это означало, что ни один суд не признает их действительными. Иосиф купил то, что еще раньше уже было куплено другими. В первые минуты, еще не осознав значимость потери, Иосифа пронзила ярость.

«Неужели Мальдиви – старинный приятель, честное имя которого было известно всей Европе, оказался просто мошенником? Нет, что-то тут не так – слишком уж все просто и на поверхности, – пытался спокойно рассуждать Иосиф. – Ведь я с Бенвенутто тщательно проверил каждую бумагу – печати, подписи свидетелей – все было подлинным и на своих местах. С Бенвенутто… Значит, обманут не только я?»

«С Бенвенутто… – уже вслух повторил Иосиф, ловя «ниточку» какой-то ускользающей мысли. – Итальянец купил тоже на приличную сумму. Купил? А ты видел, как он платил Мальдиви деньги? Ты при этом присутствовал? – задал себе вопрос Иосиф. – Нет, не видел! – Он снова стал лихорадочно перебирать бумаги. – Вот, так и есть!» – злобно выкрикнул Иосиф, швырнув бумаги на стол.

На некоторых герцогских закладных – подлинных закладных – стояла свидетельская подпись Бенвенутто!

«Значит, Бенвенутто знал, что я покупаю фальшивки. Более того, он сам советовал взять именно эти закладные, как наиболее выгодные и перспективные. Значит – это Бенвенутто! И рассчитал он, в общем-то, верно: минимум пять – шесть лет должно пройти до того, как я смог бы воспользоваться этими бумагами. А за это время будет война, о которой все здесь твердят, и кто потом разберется: что подлинно, а что подделка? Все правильно рассчитал Бенвенутто – все, кроме того, что я получу доступ к герцогским бумагам; причем получу его очень быстро, настолько быстро, что в памяти моей не успеют стереться названия поместий и земель, купленных по его совету и с его подлой помощью. Сколько времени я не видел Бенвенутто? – подумал Иосиф. – Месяц, нет, полтора. Значит, он еще не должен знать, что герцог назначил меня своим Советником. Что ж, ты сам подписал себе приговор и ты умрешь, Бенвенутто, но не раньше, а только после того, как вернешь мне все, до последнего», – Иосиф рассуждал уже спокойно и трезво.

Ты забыл, Бенвенутто, что когда Назаретянин [13] проповедовал вам о всепрощении – меня не было рядом: зато я хорошо слышал, как говорил Авраам [14] : «око за око, зуб за зуб».

Иосиф снова вернулся к работе и стал переделывать то, что завтра должно быть показано герцогу. Иосиф решил, что Герхард должен увидеть и узнать все то, что увидел и узнал он сам, причем увидеть его, Иосифа, глазами.

«Чем яснее будет картина, чем

больше конкретных имен, не взирая на титулы и положение, будет открыто герцогу, тем больше шансов у меня получить свои деньги обратно, – думал Иосиф. – Если только я не ошибся в герцоге, если он действительно способен на решительные поступки, – он будет мстить и карать, и полетит не только голова мелкой сошки Бенвенутто. Многим влиятельным дворянам придется ответить, и тогда мои бумаги станут единственно подлинными документами. Но сначала кое-что должна узнать от меня герцогиня. Только то, что сразу выдаст ее, если она замешана в этом», – решил Иосиф.

13

Назаретянин – одно из прозвищ, данных Иисусу Христу.

14

Авраам – праотец еврейского народа.

Но ни на следующий день, ни через неделю, Иосиф не пошел к герцогу. Всю ночь, меряя шагами свой кабинет, он думал, взвешивая все за и против. Слишком большой груз взвалил он на себя и надо было продумать все мелочи, все последствия и возможные неожиданности.

«Обязательно будет расследование; будут допросы и пытки. А что, если герцог предоставил в мое распоряжение не все бумаги? Что, если обвиненные мной бароны сумеют опровергнуть улики, или мои доводы покажутся герцогу неубедительными? – думал он. – Тогда конец мне и моей семье. Да что мне, озлобленные бароны вырежут всех нас. Господи! Помоги мне, Господи. Открой глаза мне, вразуми и укажи истинный путь. Молю тебя, Господи! Не только за себя прошу, но и справедливости ради», – молился Иосиф.

Так прошла ночь, а наутро, освежив лицо ледяной водой, Иосиф был уже в пути. Пользуясь своей новой, неограниченной по своим возможностям должностью, Иосиф решил посетить поместья и замки некоторых, замешанных в казнокрадстве, влиятельных дворян; увидеть своими глазами соляные копи и рудники. Он хотел убедиться, что герцогские земли и поместья его вассалов, добыча соли и производство металла – полумертвые на бумаге – существуют и здравствуют, наполняя золотом карманы заговорщиков. А то, что это не просто воровство, а хитроумный, хорошо спланированный заговор, Иосиф ощущал чутьем – никогда доселе ему не изменявшим.

Конрад фон Эдельсбах – ландгофмайстер, уже бывший управитель делами герцогства, встретил Иосифа спокойно, без внешних признаков удивления. Он не мог не понимать, что неожиданный визит не случаен, – но, кроме холодной, вежливой презрительности к нему – выскочке-еврею, уверенности в полной непогрешимости и безнаказанности, Иосиф не прочел ничего на лице Эдельсбаха. И эта уверенность не была просто бравадой.

Иосиф был поражен мощью стен огромного замка. Здесь все дышало силой и богатством. Замок – дворец, построенный на скале, окруженной глубоким рвом, хорошо охранялся: проехав только от внешних ворот, до внутреннего двора, где Иосифу пришлось спешиться, он насчитал не меньше двух сотен отлично вооруженных – рослых – один к одному – ландскнехтов. Казалось, что замок был совершенно неприступен, но, несмотря на это, готовился к осаде целой армией. У Иосифа засосало под ложечкой в тот момент, когда цепи подвесного моста заскрипели за его спиной, отрезав Иосифа от всего остального мира.